Путешествие с Чарли в поисках Америки. Джон Стейнбек

на лес и речку и на стремительно взмывающие к небу горные вершины в коронах из сосен и елей, припорошенных снегом. Много лет назад мне подарили на Пасху стеклянное яйцо. В маленький глазок на узком его конце была видна чудесная крошечная ферма, какая только во сне может присниться, и на дымовой трубе ее домика сидел в гнезде аист. Я был уверен, что эта ферма ненастоящая, сказочная, как гномы, которые ютятся под поганками. А потом в Дании вдруг увидел: вот она – та самая, что в пасхальном яйце, или ее родная сестрица. В Калифорнии, в городе Салинасе, где я вырос, кое-когда бывали и заморозки, но дни зимой большей частью стояли прохладные и туманные. Когда мы видели на цветных картинках вермонтские осенние леса, нам казалось, что это из сказки, что на самом деле такого быть не может. В школе вас заставляли учить наизусть «Погребенные в снегах»[5] и разные стишки про Деда Мороза, вооруженного малярной кистью, но единственное, что Дед Мороз дарил нам, – это тоненькую корочку льда в поильной колоде, да и то в кои-то веки раз. А потом я сделал открытие, буквально потрясшее меня; оказалось, этот хаос красок не только соответствовал действительности, но те картинки лгали, как лжет бледный, неточный перевод. Мне даже трудно бывает представить себе, какой он, осенний лес, когда я его не вижу. Но если такие краски всегда перед глазами, может, люди перестают замечать их, подумал я и спросил об этом одну постоянную жительницу Нью-Гэмпшира. Она сказала, что осень не перестает восторгать ее, не перестает вызывать душевный подъем.

      «Это же такое великолепие! – говорила она. – Его раз и навсегда не запомнишь, оно каждый год ошеломляет заново».

      Я увидел, как со дна глубокой запруды в речке поднялась форель, и по воде, один другого шире, пошли серебряные круги. Чарли тоже ее углядел, и полез за ней, и весь вымок, дурачина. Не дано ему дара предвидения! Я вошел в домик за мусором и собрал свою посильную лепту для крашеного бака – две пустые консервные банки.

      Содержимое одной съел я, содержимое другой – Чарли. И среди книг, взятых в дорогу, увидел одну в хорошо знакомом мне переплете и вынес ее на солнце: золотая рука держит змею и зеркальце с крылышками, а понизу – рукописным шрифтом: «“Спектэйтор”, редакция текста Генри Морли»[6].

      Мне как писателю, видимо, посчастливилось в детстве. Мой дед Сэмюэл Гамильтон любил книгу и умел отличать хорошую от плохой. Кроме того, у него было несколько дочерей из породы «синих чулок» – среди них моя мать. Вот почему в Салинасе за стеклянными дверцами большого темного шкафа орехового дерева можно было найти немало всяких чудес и соблазнов. Мои родители никогда сами не давали мне что-нибудь почитать оттуда, стеклянные дверцы зорко охраняли свои сокровища, и я был вынужден потаскивать их. Ни запретов, ни острастки на этот счет не было. Теперь мне кажется, что, если бы мы запретили нашим неграмотным деткам касаться тех богатств, которыми славится наша литература, они стали бы воровать их и находить в чтении тайную

5

Стихотворение американского поэта Джона Уиттьера (1807–1892). – Примеч. пер.

6

Сатирический журнал «Спектэйтор» («Зритель») был основан в Англии в 1711 г. В его создании большое участие принимал видный политический деятель и писатель Джозеф Аддисон (1672–1719); Генри Морли (1822–1894) – историк английской литературы и один из последующих редакторов журнала. – Примеч. пер.