Путешествие с Чарли в поисках Америки. Джон Стейнбек

дело обстояло отлично, а вот проблема горячей ванны не была решена.

      Недалеко от Бангора я заехал в мотель и снял там номер. Плата оказалась небольшая. У входа висело объявление: «На зимний сезон цены значительно снижены». Чистота в этом мотеле была ослепительная; все синтетическое – линолеум, занавески, пластмассовые столешницы, на которых не остается ни мокрых пятен, ни прожогов от сигарет, пластмассовые абажуры. Только постельное белье и полотенца были из натурального полотна. Я зашел в маленький ресторанчик при мотеле. Там тоже все было из пластиков – столовое белье, масленка. Сахар и печенье – в целлофановых обертках, желе – в маленьком пластмассовом гробике, упакованном в целлофан. Для ужина время еще не пришло, и, кроме меня, там никого не оказалось. Передник на официантке и тот был синтетический, из тех, что не стирают, а моют губкой. Сама она была не веселая, но и не грустная. Так, ни то ни се. Но я не верю, что человек может быть просто пустым местом. Должно же в нем обнаружиться какое-то нутро, хотя бы для того, чтобы шкуре было на чем держаться. Этот пустой взгляд, эта вялая рука, эти алые щечки, присыпанные, как пончики, пластиковой пудрой, должны были жить каким-нибудь воспоминанием, какой-нибудь мечтой.

      Я спросил наугад:

      – Когда во Флориду?

      – На той неделе, – вяло проговорила она. Потом что-то шевельнулось в этой томящей пустоте. – А вы почем знаете, что я уезжаю?

      – Может, мысли ваши прочитал.

      Она посмотрела на мою бороду.

      – Вы с цирком, что ли?

      – Нет.

      – Тогда как это понимать – мысли прочитал?

      – Ну, может, я просто догадался. А вам нравится во Флориде?

      – Еще бы! Я каждый год туда езжу. Зимой там большой спрос на официанток.

      – А как вы там время проводите – в смысле развлечений?

      – Да никак. Дурака валяешь, и больше ничего.

      – Увлекаетесь рыбной ловлей, плаваете?

      – Да не очень. Так просто, дурака валяешь. Этот песок тамошний – у меня от него зуд.

      – Хорошо зарабатываете?

      – Нет, публика ерундовая.

      – Ерундовая?

      – Они лучше на выпивку потратятся.

      – Чем на что?

      – Чем на чаевые. Такие же, как тут летом. Ерундовые.

      Странное дело: иной человек войдет и всю комнату заполнит своей бодростью, своим хорошим настроением. А другие, в том числе и эта особа, выпускают из вас, как воздух, и жизнелюбие и энергию и способны высосать до дна любое удовольствие без всякой радости для себя. Воздух сереет вокруг таких людей. Я долго просидел за рулем в тот день, и, может быть, бодрости во мне поубавилось и сопротивляемость несколько упала. Эта девица доконала меня. На душе была такая тоска, такая безнадежность, что, кажется, залез бы под какой-нибудь пластмассовый колпак и помер. Такой назначать свидания, с такой крутить роман! Мои попытки представить ее в роли любовницы не увенчались успехом. «Дать ей, что ли, пять долларов на