Бетагемот. Питер Уоттс

загрузил его из Сети (из Водоворота, мысленно поправился он, теперь все его называли только так), и в нем могло быть полно червей и троянов, даже тщательная чистка не дала бы гарантии, – но он отключил все каналы ввода-вывода, кроме голосового, и мог стереть все подчистую, если начнутся какие-нибудь фокусы. И уж точно не собирался оставлять программку в рабочем состоянии после того, как перед ней выложится.

      Папа, прознай он, что Ахилл занес в семейную Сеть дикое приложение, съехал бы с катушек, однако мальчик не стал бы рисковать с домашними фильтрами, даже если б отец и перестал за ним шпионить после смерти мамы. Так или иначе, папа никак не мог узнать. Он был внизу, в сенсориуме, вместе со всей провинцией – страной, пришлось напомнить себе Ахиллу, – подключившись к помпезной церемонии первого Дня Независимости. Надутая колючая Пенни – дни, когда она обожествляла старшего брата, давно миновали, – продала бы его мгновенно и с удовольствием, но она последнее время обитала в основном в экстаз-шлеме. Контакты, наверно, уже протерли ей виски насквозь.

      Был день рождения последнего нового государства на планете, и Ахилл Дежарден остался в спальне наедине с исповедником.

      – Чудовище какого рода? – спросил «ТераДругtm 6.2» голосом андрогина.

      Слово Ахилл выучил еще утром и тщательно выговорил:

      – Женоненавистник.

      – Понимаю, – пробормотал ему в ухо «ТераДруг».

      – У меня возникают… возникают такие желания – делать им больно. Девочкам.

      – И как ты при этом себя чувствуешь? – голос стал чуть более мужественным.

      – Хорошо. Ужасно… то есть… они мне нравятся. Чувства, в смысле.

      – Не мог бы ты уточнить? – в голосе не слышалось ни ужаса, ни отвращения. Конечно, их и не могло быть – программа ничего не чувствует, это даже не Тьюринг-софт. Просто навороченное меню. Но, как это ни глупо, Ахиллу полегчало.

      – Это… сексуально, – признался он. – Ну, думать о них так.

      – Как именно?

      – Ну, что они беззащитные. Уязвимые. Я… мне нравится, как они смотрят, когда… это самое…

      – Продолжай, – сказал «ТераДруг».

      – Когда им больно, – жалобно выговорил Ахилл.

      – А, – сказала программа. – Сколько тебе лет, Ахилл?

      – Тринадцать.

      – У тебя есть друзья среди девочек?

      – Конечно?

      – И как ты относишься к ним?

      – Я же сказал! – прошипел Ахилл, едва не срываясь на крик. – Мне…

      – Нет, – мягко остановил его «ТераДруг», – я спросил, как ты относишься к ним лично, когда не чувствуешь полового возбуждения. Ты их ненавидишь?

      Ну почему же, нет. Вот Андреа толковая девчонка, к ней всегда можно обратиться, когда надо вычистить вирусы. А Мартин… Ахилл как-то раз чуть не убил ее старшего брата, когда тот стал к ней приставать. Мартин и мухи бы не обидела, а этот мудак-братец…

      – Они мне нравятся, – сказал Ахилл, морща лоб из-за парадокса. – Очень нравятся. Они отличные. Кроме тех, кого я хочу,