Русский частокол. Александр Тамоников

будешь?

      – И купаться тоже.

      – Ну и я тогда.

      – Купайся, подожду.

      – Отчего не вместе?

      – Я потом. Мне надо, Вавула. Иди домой и ложись, я управлюсь и приду. Дорогу знаю, собаки ко мне принюхались, не тронут. Приду и под бочок к тебе лягу.

      – Ну, коли так…

      – Почему сомневаешься? Хазары в своем лагере. Отец ведает, что я здесь, и уже смирился, что убежала с тобой. Кто меня тронет? Разве что водяной? Но он в омуте сидит, а Купалы день прошел.

      Вавула согласился:

      – Ладно, я пойду домой, но ты, если что, кричи.

      – Как же кричать, все село разбужу?

      – Ничего.

      – Как скажешь. Ну иди же, невмоготу мне, разумеешь?

      – Угу.

      Вавула пошел на село.

      Проснулась мать:

      – Миловались, что ли?

      – Да, мама.

      – А где Ведана?

      – По нужде осталась, омоется в реке и придет.

      – Пошто ты ее одну оставил?

      – Так пожелала.

      – Ну, ушел бы с берега и встал за городьбой.

      – Э-э, мама, что с ней будет, мы же рядом.

      – Ладно, дело ваше.

      Мать снова легла. Довольный Вавула растянулся на лежанке у печи и… тоже уснул.

      Ведана вошла в кусты ровно в тот момент, когда к берегу подошли Джабу с Добаком.

      Сын тархана успел заметить, как нагая женщина шмыгнула сквозь листву, потянул товарища к городьбе.

      – Там девка, в кусты пошла.

      – Неужели кто-то ночью купаться вышел? Тогда худо, Джабу, тогда Вавула и Ведана другое место искать пойдут.

      – Но она голая, одна на берегу. Девицу так не пустят, да и замужнюю тоже. С замужней мужик бы пошел, а та – одна, а может, мужик где поблизости?

      Добак, как собака, повел носом, прислушался:

      – Да нет, вроде одна она, там еще шевеление и запах. Поглядим, что делать будет.

      Сын тархана поник:

      – Делать мне боле нечего.

      И едва не подпрыгнул от радости, когда увидел Ведану, вышедшую из кустов. Ее нагота тут же возбудила в хазарине жгучее желание. Он едва не бросился к ней. Удержал Добак.

      – Не спеши, Джабу, Вавула не отпустил бы ее одну на реку.

      – И где он?

      – А шайтан знает.

      Ведана между тем прошла мимо одежды, оглянулась, зашла в воду, присела, стала мыться.

      – Да она моется, Джабу, – шепнул Добак.

      – И чего? Все женщины полян моются.

      – Чую, они уже помиловались с Вавулой. Никак Ведана отправила его домой.

      – Он бы не ушел.

      – Значит, нашла, как отправить. Как выйдет из реки, надо действовать. Лучшего случая не представится. А объявится Вавула, так я не дам ему поднять шум, вдарю дубиной по башке и свалю. Доставай мешок, веревки, кляп. Начнем, как только Ведана оденется и будет волосы расчесывать. Полянки всегда так делают.

      – Давай, Аваз.

      Сын тархана приготовил мешок, Аваз взял дубину.

      Ведана вышла из реки, надела холщовую рубаху, достала гребень, начала расчесывать длинные густые волосы.

      Рядом с ней никого не было. Аваз заглянул за