Хозяева прогоняют гостей. Артём Геннадьевич Медичи

сжал руку в кулак; захрустели суставы. Вот оно что! И как он сразу не догадался!

      Уже не таясь, он прошел по хрупкому льду к конуре, засунул туда руку по локоть и вытащил за шкирку спящую собаку. Порылся в кармане, вытащил коробок спичек, зажег одну и при свете дрожащего в ознобе огонька приподнял пушистое серое веко. Бурка только слабо взвизгнул, но продолжал спать.

      – Семпервивум… ишь ты, как оно закручено!

      С этими словами человек аккуратно задвинул пса обратно в конуру и поднялся по скрипучим ступенькам крыльца к двери охотничьей обители. Однако вместо того, чтобы стучать, ночной гость вынул из потайного кармана тоненькую отмычку. Замок отозвался презрительным скрипом, в тон крыльцу, но незнакомец и не думал сдаваться и вскоре был вознагражден: язычок замка тихо щелкнул, и дверь открылась.

      Шаг? Что ж, шаг… Темнота режет глаза. Лишь в гостиной – пятна лунного света на вычищенном полу.

      Шаг…

      Глазам взломщика представилась странная картина: в гостиной на длинном столе покоилось забинтованное до неузнаваемости тело охотника, а на стульях спали две женщины, склоняя головы на дощатую столешницу. Вокруг были разбросаны в беспорядке различные предметы обихода, которым неверный лунный свет придавал удивительные очертания. В комнате стоял густой запах хвои и прелых листьев.

      Гость хмыкнул, почесал в затылке и не спеша начал обыскивать шкафы в поисках какого-нибудь источника света. Вытянул из коробки длинную восковую свечу, достал спички, зажег фитиль и осветил лицо Харста.

      – Неужто я опоздал? – пробормотал он. – Зараза…

      Капюшон сполз с головы незнакомца, обнажив нестриженые длинные светлые волосы. Гость коснулся тонкими пальцами шеи охотника и едва не отпрянул: вместо ожидаемого мертвого холода кожа Харста, казалось, пылала в огне. Гость проскрипел сквозь зубы что-то не слишком приличное и извлек из-под плаща небольшую кожаную сумку на застежках. Казалось, прошла целая вечность, пока непослушные руки справились с замком, набрали из закупоренной колбы прозрачную жидкость в стеклянный шприц и обработали шею больного очищенным самогоном. Охотник дернулся, когда игла прошла сквозь кошу и мышцы, но незнакомец, который, похоже, одинаково хорошо владел навыками врача и грабителя, лишь чуть медленней начал вводить лекарство. Закончив с этим, он прикурил еще одну сигару от свечи и всмотрелся в лицо молодой девушки, что спала слева от Харста.

      – Вот оно, значит, как, – вздохнул он сквозь кольца синеватого дыма. – Ну, спасибо. Кто ж ты такая?

      Девушка не ответила, да гость и не ожидал ответа. Склонившись над охотником, он ощупал его лоб, шею, руки и удовлетворенно промурлыкал свое "семпервивум": жар начал утихать.

      – Ну, брат, будь гостеприимным хозяином, – весело сказал человек, вешая плащ на спинку стула. – Тебе чертовски повезло… невероятно, судя по всему, повезло, так что с тебя – хлеб и соль, а также мясо, вино и прочее. Пойду проверю твой погреб; надеюсь, ты не обидишься. Эх, Харст, Харст! как же тебя угораздило…

      Последние