Люди идут по дороге. Сергей Владимирович Киреев

он, мой девиз.

      Я Женьке пятьдесят моих процентов

      Швырнул, как шоколадку – подавись!

      И сколько ты на музыке ни бренькай,

      И сколько ни пиши своих поэм,

      Забвение – удел таких, как Женька,

      Их комбинаций, замыслов и схем.

      Ну что там твоя песнь, на самом деле,

      Что Женька твой? К нему была давно

      Привязана халява, как гантеля.

      Вот он и завалился с ней на дно».

      Да, жизнь прожить, как надо, —

                    не в Париж свозить б…й.

      Мы с Вовкой на природе в ресторане «Берендей»

      Сидим и потихоньку выпиваем.

      Берёзы, ёлки, сосны, лучше места в мире нет.

      Мы вспоминаем юность и в ментовке тот рассвет,

      Когда ещё мы с ним там побываем!

      Вовка тост предложил: «За любовь! За свободу!

      Да за бизнес давай по пять капель на грудь!

      Как же я их люблю, девяностые годы!

      Ну чего? Понеслась – буль-буль-буль! по чуть-чуть!»

      …Есть мечта у меня, интерес такой кровный —

      Всех живых на завод к нам загнать, кинуть клич —

      Да хотя бы таскать на субботнике брёвна,

      Ведь таскал же их Ленин Владимир Ильич!

      Нет халявы у нас, мы её, как окурок,

      Растоптали в труху где-то в тёмном углу —

      Всё, привет. Мы готовы девчат белокурых

      Да и прочих девчат обучать ремеслу

      И парням инструмент выдавать для работы.

      Я халяве вендетту, войну объявил.

      «Эй, расслабься! – мне Вовка сигналит, – чего ты?

      Лучше б пива ещё нам обоим налил!»

23

      С героями моими расставаться

      Не хочется, но надо. Час настал.

      Пора бы мне, ребята, закругляться,

      И так я тут немало накатал.

      Всё отнятое Ольгою у Вовки

      Она вложила, дура, в некий фонд,

      Где вскоре, по её формулировке,

      Какой-то там дефолт или дисконт

      Ударил, гад, в режиме беспредела

      По сумме вкладов. Он их обнулил.

      Короче, всем обратка прилетела,

      И даже педагог, вон, получил

      Свой срок в тюряге, хоть, по всем расчётам,

      Был должен лютой кары избежать,

      Но это не учить Танюху нотам

      И даже не на клавишах играть.

      Бедняга Джон повесился в сортире.

      Друзья, чего ещё мне вам сказать?

      Того, что дважды два всегда четыре,

      А пятью пять, хоть тресни, двадцать пять.

      И если кто, завистливый и злющий,

      Капкан готовить ближнему горазд,

      Его судьба раздавит и расплющит,

      И соскочить по-тихому не даст.

      Вот и городит Женька свой унылый огород.

      Танюха в дурке, в Англии уже который год

      От психики оправиться не может,

      А Олька в вечный транс от фонда этого вошла,

      Всё жалобы строчит в прокуратуру: бла-бла-бла!

      Пять лет её колбасит и корёжит!

      Мне на это глядеть как-то грустно, ребята:

      Было всё у людей – деньги, дружба, любовь,

      И какой-то микроб изнутри хреноватый

      Схавал