Тарантул. Герман Матвеев

я отнес по старому адресу. Скажите, что все в порядке, без изменений.

      – Хорошо. Вы давно в городе? – еще тише спросил старик.

      – На праздники приехал.

      – Пластинок не привезли?

      – Каких пластинок? – не понял посетитель.

      – Патефонных.

      – A-а… Нет. Кроме письма, ничего.

      – Как вы устроились?

      – Ничего устроился. Все в порядке.

      – Заходите вечерком. Адрес на пакете.

      – Занят я сильно. Но постараюсь. Можно идти?

      – Идите, идите…

      Посетитель сунул пакет в карман и неторопливо вышел из аптеки.

* * *

      По набережной Невки, недалеко от Сампсониевского моста, шел в мятой шинели, без погон, молодой человек на костылях. По всему было видно, что к костылям он еще не привык и ноги переставлял неуверенно. Ему особенно доставалось от непогодицы. Снегом залепило всю правую сторону тела, но он мало обращал на это внимание.

      Свернув в ворота большого, снаружи красивого дома, инвалид остановился. Весь двор был завален мусором. Он долго стоял в раздумье, не решаясь лезть на кирпичи. За спиной послышался шум. Крупная женщина со стареньким портфелем под мышкой топала ногами, отряхивая приставшую грязь.

      – Чтоб им всем пусто было!.. – бормотала она, вытирая мокрое лицо ладонью. – Вы сюда, товарищ? Или от снега спрятались? – спросила она, увидев инвалида.

      – Сюда. Да вот не знаю, как эти препятствия одолеть.

      – А вам в какую квартиру?

      – Как следует и сам не знаю. Получил ордер, так надо к управхозу сначала.

      – Ага. Я управхоз. Давайте ордер.

      Мария Андреевна взяла протянутый ордер, взглянула на него и обрадовалась:

      – Нашелся! Мне вчера в жилотделе* сказывали. Все поджидала. Вы из госпиталя? Повремените маленько…

      Она ловко перебралась по кирпичам к окну первого этажа и забарабанила кулаком по раме. Из парадной выскочила испуганная женщина невысокого роста.

      – Я тут, Марья Андреевна!

      – Ну-ка, помоги товарищу в тридцать третью квартиру подняться.

      – Чичас!

      Женщина скрылась в подъезде, но, пока управхоз добиралась до инвалида, она снова появилась в полушубке и шерстяном платке.

      – У вас тут хуже, чем на фронте, – сказал инвалид. – Мало того что осколком, а еще и кирпичом, стеклом поранить может.

      – И не говори! Как только от страха живая осталась.

      Инвалид с улыбкой взглянул на управхоза. Чувство страха не шло к этой мощной фигуре и грубому голосу.

      Подошла дворник, и они вдвоем, подхватив инвалида под руки, легко перенесли его через кучи мусора, а затем и по лестнице на третий этаж.

      Здесь управхоз так же бесцеремонно забарабанила кулаком в дверь тридцать третьей квартиры.

      В квартире напротив дверь была открыта, и оттуда, как пар, летела белая пыль извести.

      – Тут завод квартиру ремонтирует, – пояснила управхоз. – Ваша комната в порядке. Даже одна половинка окна со стеклами.

      В это время за дверью послышался шум и женский голос:

      – Кто