Опыт моей жизни. Книга 2. Любовь в Нью-Йорке. И.Д.

отправить письмо.

      Выбрала свою лучшую фотографию. Долго выбирала. Два дня сочиняла и переписывала ему письмо. На английском ведь выразить себя в двух словах – это не то, что на русском! Отправила и принялась ждать. Каждый день был наполнен ожиданием, оптимизмом и предчувствием скорого выхода из тупика и темницы, из одиночества и душевного голода.

      Наконец пришел ответ. Первое – выпала моя фотография. Что это? Письмо вернулось, что ли? Нет, письмо вложено другое, почерк не мой. Очень культурно и вежливо молодой человек благодарил меня за мое прекрасное письмо, фотографию и затем объяснял, что он давал объявление в поисках мужчины, а не женщины, т. к. женщину любить он по природе своей не может, он гомосексуалист. «G» – означало «gay», а «gay» это – «gomosexual». Он понял, что, будучи новоприбывшей из России, я эту мелочь не поняла и, чтобы избежать неловкой ситуации, решил мне написать, прежде чем встретиться. А вообще, он мог бы стать мне просто другом.

      Я сидела с письмом в руке. Несколько недель моей энергии, моего ожидания, моих внутренних сил – все было перечеркнуто одной маленькой буквой, которую я позволила себе не учесть: «G».

* * *

      В конце концов, я познакомилась потом с американцем – писателем, театралом и интеллектуалом. Он был высокого роста, русый, худощавый, словом, все в моем вкусе.

      Он пригласил меня в кафе, как здесь принято, и на первом же свидании я поняла, что с американцем у меня никогда не получится ничего. Да, он читал книги: ничего из того, что он читал, я не знала. Да, он писал книги, но я не могла ни прочесть, ни оценить ничего из того, что он написал. Моих любимых писателей он никогда не читал, а кого и читал, вроде Достоевского, то не понимал. Он не видел ни одного из моих любимых мультфильмов, не понимал текста ни одной бардовской песни, наши киногерои были для него инопланетянами, так же как его герои для меня. Мы с ним, как лиса и журавль, как ни старались вникнуть друг в друга, только все больше осознавали невозможность этой затеи. Американец – не для меня. Мне нужен только «русский».

* * *

      Не делай таких быстрых выводов! Дай себе шанс понять его! Я решила встретиться с ним еще раз, стараясь отбросить все предубеждения. В конце концов, а не накручиваю ли я себя сама? Ведь люди – есть люди. При чем здесь нация?

      – Как твои дела? – спросил меня Джо, улыбаясь.

      – Ничего, спасибо, – ответила я, заметив про себя, что он все-таки очень симпатичный.

      Он пригласил меня в театр. Я слышала, что здесь билеты в театр очень дорогие, чуть ли не целое состояние. Несмотря на то что я не была уверена в том, что с Джо у меня что-либо получится, я не могла удержаться от соблазна посетить американский театр.

      «Театр начинается с вешалки»… У нас это каждый знает. Так вот у них в театре вешалки вообще нет. Заходят все прямо в пальто, каждый снимает верхнюю одежду у своего сиденья и весь вечер держит ее в руках. Культурненько…

      Наконец представление началось. На ярко освещенную, переливающуюся огнями и дорогущими декорациями сцену высыпал отряд длинноногих полуобнаженных девиц в дорогущих