Времена цвергов. Далия Трускиновская

если пустить собак…

      Верриберд поспешил к своему шалашу, сделав порядочный крюк, чтобы выйти не со стороны озера.

      Он опоздал.

      Он увидел разоренный шалаш и тело белого альва на снегу. Энниберда закололи рогатиной прямо в сердце.

      Не было времени, чтобы оплакать брата. Верриберд понесся в глубь леса – предупреждать своих. На бегу он услышал отчаянный предсмертный вопль. Голос был тонкий. Он подумал – видимо, одна из бывших белых альв попалась на глаза горожанам. Спасти ее было невозможно. И Верриберд сделал то, чего сам от себя не ожидал.

      Подаренный Ураром нож он нес за пазухой. И сейчас впервые в жизни взялся за рукоять оружия. Он должен был защитить себя, чтобы никто не помешал предупредить свой род, своих близких.

      Поневоле позавидовал Верриберд темным альвам, которые жили все вместе, могли собраться и оказать сопротивление. Отыскивать в лесу поодиночке белых альвов было, пожалуй, непосильной задачей.

      Первый на его пути был шалаш Элгибенны. Альва, услышавшая далекий шум, стояла возле, одетая так тепло, как только могла, и собирала в дорогу маленькую воспитанницу.

      – В лесу неладно, – сказала она.

      – Торопись, – ответил ей Верриберд. – Люди пойдут по лесу, чтобы убить нас всех.

      – Но за что?

      – Они решили, будто мы украли их ребенка.

      – Неужели невозможно им объяснить?.. Мы столько добра им сделали…

      – Невозможно. Беги. Беги к бурелому, спрячься в глубине, туда они не полезут.

      – А ты?

      Верриберд задумался и вдруг присвистнул – он понял, что должен сделать.

      – Голова моя полна прошлогодней хвои. Я побегу к старику. Кто-то говорил мне, что он умеет рассылать вести по лесу. Теперь самое время пустить это умение в ход – пока еще есть кого спасать.

      Чтобы добраться до старика, следовало пересечь просеку, известную горожанам, – по ней лесорубы ездили рубить сухостой на дрова. Впервые в жизни Верриберд не перебежал просеку бездумно, а сперва огляделся. Это спасло его – он вовремя заметил сани.

      Сжав покрепче рукоять ножа, белый альв побежал за кустами, ища место, чтобы безопасно пересечь просеку. Оказалось, те, кто приехал на санях, углубились в лес, и Верриберд налетел на горожанина, одетого, как зимний охотник – в белом балахоне поверх шубы.

      Нож в ладони оказался быстрее и опытнее головы, набитой прошлогодней хвоей. Видимо, темные альвы снабдили его, когда ковали, боевой магией – не слишком сильной, чтобы нож не стал спорить с хозяином. Единственным незащищенным местом у противника была шея, прикрытая довольно тонкой тканью. Нож сам нашел, куда бить.

      И после этого обратной дороги у белых альвов уже не было. Сперва – девочка, теперь – мертвое тело…

      Старый белый альв сидел на пне возле шалаша и слушал лес.

      Верриберд попытался коротко растолковать ему беду, коротко не получилось. Он был так напуган убийством, что мысли в голове путались. И он, помня обещание, то и дело спрашивал, куда индерг мог увести детей, чтобы темные альвы могли их вернуть.

      – Я