Времена цвергов. Далия Трускиновская

отвращение. Люди, решившие, будто ребенка похитил белый альв, могут от злости убить и белого альва, даже не подумав, для чего ему дитя.

      Слово «война» было известно альвам – и белым, и темным. Война с людьми ничего хорошего не принесла бы. Белым пришлось бы уйти как можно дальше от этих мест, темным – искать других покупателей для своих товаров, а это означало долгий подземный поход туда, где другие реки и другие города с поселками. Да и другие темные альвы, которым соперники ни к чему.

      Верриберд обул поверх лапотков, сплетенных из лыка, другие, побольше, а к ним приладил снегоступы из переплетенных веток. Белый альв может бегать по снегу, почти не оставляя следов, но если придется нести ребенка – без снегоступов не обойтись. Надев все самое теплое, он вышел из шалаша и побежал к Неринне.

      Уже стемнело, на озере и его берегах мелькали огоньки – это люди при свете факелов искали девочку.

      Склон, куда выходили две норы темных альвов, был заметен снегом, но Верриберд сразу понял: с этим снегом что-то не так, он не сам лег, а его уложили. Поднявшись поближе к норе, он позвал Браммара и Урара. Но на зов вышел незнакомый темный альв и не слишком любезно осведомился, чего тут нужно белому.

      – Я прошу помощи, – сказал Верриберд. – Там внизу у людей пропал ребенок. Они думают, будто девочку унесли мы, белые. Они чуть не убили моего младшего брата.

      Энниберд, скорее всего, и был родственником Верриберда, но очень дальним, и ветвями родства обычно ведали старые альвы-наставницы. В том, что старший назвал младшего братом, не было лжи.

      – Подожди, белый, – сказал темный альв.

      Ждать пришлось долго. Зато потом из норы выглянул Браммар. В руке у него была плошка с жиром, в котором плавал горящий фитилек.

      – Идем к нам, – сказал он. – Ты все расскажешь нашим старшим.

      Белые альвы иногда бывали в пещерах, но редко. Ступени лестниц, и вырубленных в камне, и изготовленных из веревок, их пугали. Но сейчас выбора не было. Пришлось идти, сперва вниз, потом вверх, потом опять вниз. Браммар отлично бы обошелся без огонька – светильник он взял для Верриберда. Тот умел ходить в темноте, но в лесной темноте, которая сильно отличается от пещерной.

      Белый альв был ошарашен новыми запахами, в которых не было ни малейшей примеси лесной или озерной свежести.

      – Вот он. – Браммар поднял светильник повыше, чтобы Верриберд мог разглядеть пещеру. – Сейчас он все расскажет.

      Пещера была довольно велика и, как догадался белый альв, имела ниши, закрытые разрисованным холстом. Видимо, каждая ниша предназначалась для темного альва, его жены и детишек. Посередине был большой круглый очаг, у очага сидели старшие – плешивые, седобородые и грузные. Верриберд впервые видел этих старших и понятия не имел, что бороды могут быть такими же белыми, как его волосы. Он бы охотно потолковал и об этом странном наследии далеких общих предков, но понимал, что собеседники желают говорить о простом, а не о странном.

      – Грейся у нашего огня, – сказал ему один из старших и указал место на шкуре оленя. Верриберд сел.

      Пахло жареным мясом и