Век чудес. Карен Томпсон Уокер

обернувшись ко мне. Казалось, мои слова его ошеломили.

      Внезапно мне стало трудно выдерживать его взгляд. Я подняла глаза к небу:

      – Мне жаль, что она болеет. Должно быть, это очень тяжело.

      Сет сел и вытер руки о джинсы:

      – Да что ты можешь об этом знать?

      Он встал. Солнце светило уже почти в полную силу. Теперь оно было таким ярким, что я не могла разглядеть выражение его лица.

      – Что ты можешь знать о моей маме? – повторил он охрипшим голосом. Каждое слово вонзалось в меня, будто кинжал. – Не говори о ней! Больше никогда о ней не говори!

      Я хотела попросить прощения, но Сет уже бежал прочь со школьного двора. Я видела, как он, неловко лавируя между машинами, сердитыми быстрыми шагами пересекает улицу, уходя от меня все дальше и дальше.

      К этому моменту небо уже вернуло свой сочный полуденный цвет. Я поднялась с земли и поняла, что осталась на холме одна.

      Я медленно побрела обратно, на урок математики. По дороге мне встретилась Микаэла, которая направлялась к выходу в компании незнакомых мне старшеклассников.

      – Мы на пляж, – бросила она мимоходом.

      – А как же урок? – удивилась я. И тут же пожалела о своих словах.

      Микаэла расхохоталась:

      – Боже, Джулия, ты хоть раз в жизни делала что-нибудь не по правилам?

* * *

      Дневную тренировку по футболу отменили. Когда мама забирала меня из школы, ее трясло от ярости.

      – Почему ты не взяла трубку?

      Я забралась на пассажирское сиденье, захлопнула дверцу и наконец перестала слышать болтовню с автобусной остановки.

      – Но это же было просто затмение, – ответила я, пристегнула ремень и откинулась назад.

      Мама резко съехала с обочины:

      – Ты должна была ответить или перезвонить!

      В машине гудел кондиционер, из магнитолы рекой лились новости на тему затмения.

      – Ты меня слушаешь? – повысила голос мама.

      Мы застряли в пробке: машины под управлением регулировщика медленно покидали школьную парковку.

      Я провела пальцем по стеклу, разглядывая стайку детей, оставшихся во дворе. Внезапно они показались мне такими далекими.

      – Ханна переехала в Юту, – наконец сказала я то, что знала уже пару дней.

      Мама обернулась ко мне, выражение ее лица смягчилось. Перед нами тут же вклинился красный «мерседес».

      – Переехала?

      Я кивнула.

      Мама наклонилась ко мне и сжала мое плечо:

      – Точно? Ты уверена, что они переехали насовсем?

      – Она так сказала.

      Пока мы ехали к автостраде, я то и дело ловила на себе мамины взгляды. Наконец она выключила радио:

      – Думаю, они вернутся.

      – А мне так не кажется.

      – Сейчас все в панике, понимаешь? Не ведают, что творят…

      Дома мы обнаружили, что мусорные баки, которые папа еще утром выставил на тротуар, по-прежнему полны. Забиравший их дворник не появился, зато муравьи и мухи трудились без устали. Труп птицы в пакете лежал на