.

чтобы вы подумали, будто он хотел вам помешать.

      – Он не может себе позволить лишиться дневной зарплаты. Родителям, нарушающим закон, оплаченных отгулов не дают.

      – Знаю, – кивнул Силлаайн. – Хороша будет ирония судьбы, если этот Ян Павел Как-его-там…

      – Вечорек.

      – Да, он самый. Хороша будет ирония судьбы, если после всех наших усилий по строгому контролю за рождаемостью – имейте в виду, исключительно по причине войны, – окажется, что командиром флота стал седьмой ребенок не подчинившихся закону родителей.

      – Да уж, весьма хороша.

      – Кажется, по одной из теорий все определяется порядком рождения, и только первенцы обладают подходящими нам чертами личности.

      – При условии равенства остальных параметров. Что вовсе не так.

      – Мы слишком опережаем события, капитан Рудольф, – сказал Силлаайн. – Как я понимаю, родители вряд ли согласятся?

      – Да, вряд ли, – кивнула Хелена.

      – Так что на самом деле вопрос носит чисто академический характер?

      – Нет, если…

      – Да уж, весьма разумно было бы устраивать из-за этого международный инцидент. – Он откинулся на спинку кресла.

      – Не думаю, что это вызвало бы международный инцидент.

      – В договоре с Польшей четко обусловлена власть родителей, уважение к семье и прочее.

      – Поляки страстно желают объединиться с остальным миром. И вряд ли они станут ссылаться на эту статью, если мы объясним им, насколько важен для нас этот мальчик.

      – Важен ли? – заметил Силлаайн. – Вот в чем вопрос. Стоит ли ради него ворошить осиное гнездо?

      – Если дело начнет серьезно вонять, мы всегда можем дать обратный ход.

      – Вижу, у вас немалый опыт в области пиара.

      – Познакомьтесь с ним сами, – предложила Хелена. – Через несколько дней ему исполнится шесть. Познакомьтесь с ним, а потом расскажете, стоит ли ради него рисковать международным инцидентом.

      Свой день рождения Ян Павел представлял себе совсем иначе. Мама целый день делала леденец из сахара, который выпросила у соседей, и Яну Павлу хотелось его сосать, а не жевать, чтобы растянуть удовольствие, но отец велел либо выплюнуть леденец в мусорное ведро, либо проглотить, так что леденец давно исчез в его желудке, – и все из-за этих людей из Международного флота.

      – Предварительная проверка дала несколько спорные результаты, – сказал мужчина. – Возможно, потому что мальчик слышал три предыдущих теста. Нам просто нужна точная информация, только и всего.

      Естественно, он врал – это было видно по тому, как он двигался, как смотрел, не мигая, прямо в глаза отцу. Он знал, что врет, и изо всех сил пытался делать вид, будто это не так. Так же всегда поступал Томаш, которому удавалось одурачить отца, но никогда – маму, и уж тем более Яна Павла.

      Но почему этот человек врал? Зачем на самом деле понадобился еще один тест?

      Мальчик вспомнил мысль, которая возникла у него, когда та женщина тестировала его три недели назад, – мысль о том, что она нашла того, кого искала. Но потом ничего не произошло, и он