Der Kamerad. Виктор Улин

особенно когда за это не приходилось платить явным образом. А что касалось обязанности надувать на английском языке «руссише туристен», то этим бы, пожалуй, я занимался бы с истовым самоудовлетворением: не для того, чтобы обогатить Ибрагима, а из вредности. Страна Россия выбросила меня на обочину, имманентной приязни к соотечественникам лишь потому, что они -соотечественники, я не испытывал и добросердечным быть не собирался. Сам себя гражданином своей родины я не ощущал, меня никто нигде не ждал и я мог бы навсегда остаться в Турции.

      Конечно, это относилось к области фантастики, но в моей ситуации любой бы строил замки из соломинок.

      Поэтому я каждый день обещал Ибрагиму прийти «сегодня вечером», чтобы он не передумал меня нанимать.

      – So bis zum Abend! – сказал турок.

      – Bis zum Abend, abgemacht, – успокоил я.

      Мой вероятный босс, пока еще почти приятель, козырнул и пошел дальше по воде вдоль берега.

      Я тоже пошел – но к берегу, не без труда разводя перед собой волну.

      Мои руки-крылья устали.

      Баки и в самом деле были пусты, им срочно требовалась дозаправка.

      Ждать воздушного заправщика здесь не приходилось я был вынужден разворачиваться на базу.

      * * *

      Баров в «Романике» имелось несколько и работали они в разное время.

      Сам отель был небольшим: построенный на рубеже восьмидесятых в вычурном псевдоримском стиле – красном с белой лепниной – и расширенный новым корпусом, бетонной коробкой для обуви, он насчитывал не больше ста номеров. А постояльцев тут насчитывалось сотни полторы, в то время как в иных отелях счет шел на тысячи.

      Штат обслуживающего персонала соответствовал масштабам; имелось всего два ночных портье, чередовавшихся посуточно, и один дневной, которого раз в неделю заменял кто-то из ночных. Привратник, никогда не сидевший у ворот, украшенных парой уродливых львов из поддельной бронзы, по совместительству служил боем. Охранник – приятный невысокий турок, с гладко выбритой большой головой, чернотой похожий на негра, по вечерам обслуживал бассейн: рассыпал чистящие гранулы, через некоторое собирал осадок со дна водяным пылесосом.

      Сам этот бассейн, протянувшийся между старым корпусом и стеной недостроенного соседнего отеля, составлял почти всю внутреннюю территорию. Кроме него тут имелись лишь зеленая полянка прудом и горбатым мостиком у входа, да мощеный пятачок перед эстрадой, ограниченный флигелем старого корпуса.

      Кроме негритянской внешности, охранник имел белую Баскервильскую собаку: короткошерстную, похожую на дога, но не слюнявую. Собака постоянно находилась при хозяине; когда добродушный турок перемещался по территории, она трусила следом, склонив большую умную голову и с достоинством помахивая хвостом. Правда, ночью она работала всерьез: посаженная на цепь, сторожила на пляже ларек Шарифа. Постояльцы собаку боялись, вокруг нее всегда образовывалась пустота, но без привязи она была само добродушие и ко мне всегда ластилась