Куда уходит детство. Николай Шмагин

горит.

      – Минут через 15 занесу машинку, спасибо, тётя Наташа. Славный костюмчик получается. Ванечка наш самым нарядным зайцем на новогоднем утреннике будет, посмотрите сами.

      Мать встряхнула костюмом, и они стали любоваться им. Проснулся от шума дядя Митя и тоже стал критически разглядывать костюм, хитро щурясь.

      – Не хочу я быть зайцем, – воспротивился вдруг Ванька, – уж лучше быть волком, как дядя Митя говорит. Волка все боятся.

      Мать с тётей Наташей переглянулись, а дядя Митя согласно кивнул:

      – Правильно, племянник, рассуждаешь. Одобрямс.

      Из маленькой комнаты показалась бабушка, за ней выглянул дядя Юра, отдыхавшие до того после обеда. Вошёл отец и, шумно раздевшись, опустился на диван возле старшего брата, отдуваясь.

      Соседка ушла, провожаемая до дверей бабушкой.

      – Ну что насчёт работы? – спросил дядя Митя, дождавшись её ухода.

      – А ну их на хрен, предложили слесарем на завод, за гроши. Я в Фонде художником тысячи получал, а тут, с моими-то руками, – жаловался отец родне.

      Бабушка с дядей Юрой сочувственно кивали, дядя Митя скептически хмыкал и тряс головой от возмущения, мать с Ванькой хранили молчание, продолжая свою кропотливую работу.

      – Ничего, Коленька, приляг, отдохни, ещё наработаешься, – захлопотала бабушка над любимым сыном. Мать недовольно посмотрела на неё.

      – Прорвёмся, на фронте тяжелее было. Я тут подумал, мы с тобой настоящим делом займёмся, – снова воодушевился отец, вскакивая с дивана и усаживаясь за стол; взяв ложку, он стал жадно хлебать щи, заедая их хлебом.

      – Сделаем трафареты, на одеялах будем ковры штамповать. В деревнях нарасхват пойдут, поверь моему слову.

      – Дело гутаришь, – дядя Митя тоже воодушевился, – ещё можно старых фотографий набрать, памятных и дорогих людям, попутно, увеличитель у нас есть. Понимаешь, о чём я толкую?

      Братья явно нашли общий язык, объединённые идеей заработков на стороне. Мать недовольно хмурилась, примеряя на Ваньке костюм.

      И лишь бабушка Шмаринова любовалась своими ненаглядными сыновьями, одобряя все их замыслы изначально, не сомневаясь. Дядя Юра со вниманием слушал, о чём говорят старшие братья, и улыбался Ваньке.

      Тишь да благодать наступила в их маленькой квартирке, и Ванькина детская душа оттаивала, прикипая сердцем к родственникам по отцовской линии.

      Новогодний утренник в школе. Ванька в костюме зайца смущённо топчется на сцене, искоса посматривая в зал, где среди других родителей он видит сияющую от гордости за своего сына мать.

      Ещё он старается не столкнуться с другими персонажами сценки, и когда на него наступает лиса-краса, он испуганно пятится, как и положено в сказке.

      Под дружные аплодисменты родителей персонажи убегают за кулисы, а вперёд выходит насмерть перепуганный первоклассник и начинает своё выступление звонким дрожащим голоском:

      – Расступитесь Марсы и Венеры,

      Я корабль космический веду.

      Именем учительницы первой

      Назову