Куда уходит детство. Николай Шмагин

красивая я, Айога-га-га, га-га-га…» – Ванька невольно заслушался, интересно.

      – Послушай, может, ума-разума наберёшься. Вернусь после работы, и за уроки, – напомнила мать и ушла. Оставшиеся дома облегчённо вздохнули.

      Вторая радио-сказка, была про мальчика-луковку, который боролся с сеньором-помидором, и другими богатыми овощами и фруктами за место под солнцем. Ещё интереснее, и гораздо веселее первой.

      Чипполино был весёлый, неунывающий, и задорно пел про свою семью:

      «У отца детишек много, дружная семья; Чипполино, Чипполоччи, Чипполетто, и, конечно, я!..» – детская передача была в разгаре, когда Ванька вдруг вскочил и стал торопливо собираться.

      – Ты куда это, пострел? Морозище какой на дворе, жуть, – строго сказала бабушка, но Ванька продолжал лихорадочно одеваться, выглядывая в окно: соскоблив ногтем морозные узоры на стекле, разглядел друзей в саду.

      – Ребята вон все гуляют, а я что, рыжий? – заспорил Ванька на взводе.

      – Пускай себе идёт, пока матери нет, – закашлялся у печки дед и Ванька, с благодарностью глянув на него, умчался в зимнюю стужу…

      В квартире было слышно, как гудели от мороза провода электропередачи на фонарном столбе у дома, окна заросли красивыми морозными узорами, весело гудел огонь в печи, потрескивали угольки, выскакивая из топки на обитый жестью пол, бабушка ловко орудовала ухватом, устанавливая горшки поудобнее.

      Она готовила обед основательно; едоков в доме стало много.

      Дед тоже засобирался на выход, держась за поясницу и покряхтывая.

      – Пойду, построгаю што ли, рамы заказали. Просили сделать быстрее, а я всё никак не соберусь.

      – Так прихварываешь же, какая работа, – жалостливо глянула на него бабушка, отставляя в сторону ухват и берясь за кочергу.

      – Я без работы совсем закисну, помру скорее, факт.

      – Типун тебе на язык, старый, ишь чего удумал. Я тебе, помру.

      Старики усмехнулись друг другу, и дед вышел в сени, застучал молотком, стал строгать. Бабушка продолжала хлопотать на кухне, прислушиваясь к звукам, доносящимся из сеней…

      Мать пришла с работы, когда Ванька был уже дома и отогревался у печки вместе с дедом. Она подозрительно поглядела на них:

      – С чего это вы так замёрзли, что греетесь?

      Дед с внуком хитро переглянулись, но промолчали. Мать тоже не стала выяснять дальше, она устало прошла в переднюю и присела отдохнуть на диван.

      Бабушка сочувственно посмотрела на её большой живот.

      – Опять мальчишка будет, живот-то колом, – знающе проговорила она, качая головой. – С одним-то хлопот, а с двумя? Тяжело придётся.

      – Ничего, мама. Где один, там и два. Ещё лучше, братья. Проживём.

      – Оно так, конешно, нас-то мать наша девятерых родила, и ничего, выросли, жизнь прожили. Четверо на войне погибли, две сестры на работе надорвались, померли, трое осталось, живём пока. Детей, внуков народили. Родня у нас большая. Так-то вот.

      – Мама, когда у нас братик появится? – Ванька уже тут