Куда уходит детство. Николай Шмагин

были довольны друг другом.

      Из магазина прибежал дядя Юра с кошёлкой в руках, и вскоре Ванька уже завтракал, с любопытством оглядывая комнату: на стене стучали маятником старинные часы, в углу стоял большой платяной шкаф с зеркалом во всю дверцу, трюмо в простенке между двух окон.

      Затем мать с новой бабушкой проводили его до дверей, и Ванька побежал по ступенькам лестницы вниз, на улицу. Главное, не опоздать в школу.

      – Ура, скоро новый год, каникулы! Уж тогда покатаемся, и уроки учить не надо, лафа, – встретившись, как всегда, на углу Кировской, Ванька с Васькой подбежали к переулку, и тут Ванька замер. Он вспомнил, что живёт теперь совсем в другом месте, на улице Куйбышева.

      – Я же у папиной бабушки теперь живу, пока, – Ванька зябко поёжился и уныло побрёл назад, сопровождаемый сочувственным взглядом друга.

      Идти было далеко, но что такое для алатырского подростка пробежать лишних несколько кварталов. Так, пустяки. Он подошёл к дому и увидел незнакомых мальчишек, строящих на улице крепость изо льда и снега. Мальчишки обступили его, и Ванька насторожился.

      – Генка Черняк, – протянул ему руку высокий чернявый парнишка, – не бойся. Мы теперь соседи. Ты у Шмариновых жить будешь?

      – Это моя бабушка по отцу, и дядья.

      – Знаем мы, чать местные, – усмехнулся коренастый большеголовый пацан. – Ты што так поздно из школы чешешь, заблудился, поди?

      – Ну, пока, меня дома ждут, – не нашёлся, что ответить Ванька и припустил вверх по крутой лестнице.

      – Выходи потом, крепость поможешь доделать, – крикнул ему вслед Генка.

      Бабушка с дядей Юрой лепили пельмени на кухне, мать была дома и стирала, а дядя Митя сидел за столом и играл сам с собой в шахматы, попутно сверяясь с учебником по шахматам.

      Ванька разделся и присел за стол. Дядя Митя оживился, бросил играть и закричал на кухню, искоса глянув на проголодавшегося ученика.

      – Мне пельмешков побольше положите, жрать охота.

      Тут же дядя Юра принёс ему тарелку, полную дымящихся пельменей.

      Дядя Митя подцепил вилкой пельмень, подул на него, положил в рот, и стал со смаком жевать, нарочно громко чавкая и поглядывая на племянника, глотающего слюни и с завистью наблюдающего за дядей.

      – Хочешь попробовать? – дядя протянул ему вилку с пельменем прямо ко рту, но когда Ванька открыл рот, шутник-дядя убрал вилку, сунул пельмень в свой рот и сам стал жевать пельмень, громко нахваливая и восторгаясь им.

      Мать, молча наблюдавшая за происходящим, выпрямилась над стиркой:

      – И не стыдно тебе над мальчишкой издеваться? Сейчас, Ваня, будем обедать, подожди немного.

      Дядя Юра принёс на блюдце несколько пельменей и поставил перед обиженным племянником, опасливо поглядывая на старшего брата.

      Бабушка молча страдала в кухоньке, не решаясь вступиться за внука.

      – Не надо нам ваших пельменей, а то Мите не хватит, – не отступала мать, хлопоча на кухне. – Уж лучше бы дома остались, там хоть куски никто не считает. Тоже мне, родственник нашёлся.

      Дядя