Восхитительная черная роза. Кайра Влна

обычая – не есть грех, даже если ощущается как

      таковой. Грех – причинение вреда другому человеку.

      Роберт Хайнлайн, «Дорога доблести»

      После завтрака Мидж и Грейсон собрались идти в святилище. У Геселин нашлась старая карта городка, которую она одолжила спутникам на день. Сама лже-аристократка предпочла остаться в гостинице. Когда Грейсон и Мидж уходили, она лежала на кушетке, полируя ногти.

      – Если встретите Айнара, дайте мне знать, – хихикнула брюнетка.

      Мидж не стала намекать, что такое развитие событий действительно возможно. Покинув гостиницу, экзорцистка еще какое-то время размышляла о своей спутнице. Мидж ощущала душевную рану Геселин как свою собственную.

      День в городе и день в полях ощущались по-разному. Голая земля сохраняла наутро прохладу суровой ночи, и от земли поднимался легкий туман, не простиравшийся выше пояса. Запахов в полях было меньше – травы, цветы, иногда – вонь растерзанной гиенами жертвы. В городе все было иначе. Мостовые быстро прогревались, к полудню накаляясь так, что босиком невозможно пройти. Впрочем, тут и там сновали необутые служанки, как видела Мидж – то ли черная грязь, налипшая на их ступни до щиколоток, хранила ноги от ожогов, то ли кожа их пяток огрубела настолько, что можно было ходить по неостывшим углям, не то что по дорогам городка. Пахло сильнее и разнообразнее, чем вне городских стен: кто-то готовил обед, кто-то выпекал ароматный хлеб, терпко и уютно пахли лошади, тащившие телеги и кареты, везущие всадников; издалека ветер вплетал в этот хор запахов флюиды красильни и мясной лавки – не самое приятное дополнение.

      Молодые люди шли по улице, сверяясь с картой. Мидж тяготило молчание, и она попробовала завести разговор. На свою беду, как оказалось.

      – Грейсон, я хотела с тобой поговорить. Ты и Геселин… в общем, я не то что б беспокоюсь за нее.

      Грейсон замедлил шаг, чтобы поравняться с напарницей – прежде он шел чуть впереди.

      – Боишься, что я влюблюсь в нее, как тот Фрутберт или его папашка? Не глупи. Она красива, но я красивых повидал на этом свете. Пусть колдовство сделало ее самой очаровательной, мне явно не это нужно.

      Мидж побледнела. Грейсон говорил именно то, чего она опасалась. Геселин не нужен еще один бессовестный любовник, который воспользуется ею и выбросит после, потешив свое самолюбие и утолив похоть.

      – Геселин хочет казаться сильнее, чем она есть на самом деле. Она ранимая в душе, понимаешь? Ей пришлось пережить такое, чего ты и вообразить себе не можешь.

      Разозлившись, Мидж обогнала Грейсона на добрых четыре фута. Какие-то молодые бездельники, сидящие на заборе, заулюлюкали, засвистели ей вслед, принялись кричать сальности – и тогда Грейсон сделал большой шаг, догоняя девушку. Парни мгновенно замолкли и скатились со своего насеста, напуганные линормьей внешностью Тигра: темная кожа, нечеловеческие глаза, внушительные мышцы. Но Мидж не придала случившемуся значения, поглощенная своими мыслями.

      – Не трать свое красноречие, птичка. Не хочу я лезть в чужие беды. Вы еще со вчерашнего вечера болтали про изнасилование