21. Алексей Сухаров

распространяется стремительно и так же стремительно убивает. Способов спастись практически нет, по крайней мере, никто, включая ведущих медиков страны и мира, о них не знает. Ученые тщетно пытаются отыскать или создать хоть какое-нибудь лекарство или вакцину. Поначалу надеялись, что вирус будет убивать быстрее, чем поселяться в клетках новых носителей, – такое ранее происходило с десятками напастей из микромира – и, таким образом, инфекция уничтожит саму себя. Расчеты не оправдались, смертельные кусочки РНК по-прежнему выкашивают людей тысячами. Ежедневно.

      Власти, квалифицированные медицинские работники и гражданские активисты в один голос настойчиво советуют горожанам не выходить из своих домов, максимально ограничить любые контакты с внешним миром. Изоляция – единственная гарантия быть в относительной безопасности. Лично я расслышал в этих сообщениях следующий подтекст: «Мы не можем рисковать. Если ты вдруг уже заражен – умри в собственной квартире, не подвергай опасности других». Логично. Но невесело.

      По радио началась пятнадцатиминутная программа с обзором зверств нынешней пандемии. В одном из южных регионов страны некий священник устроил прилюдное сожжение трупов жертв инфекции, объясняя свои действия тем, что только огонь может спасти нас от «саранчи из бездны». После чего священник провел панихиду по безвременно почившим, на которую сбежалась еще большая толпа, чем на фаэр-шоу из человеческих тел и их невидимых убийц. Через несколько дней все прихожане церкви были мертвы. Священник скончался первым, всего через двое суток и шестнадцать часов после торжественного сжигания «саранчи».

      Передача закончилась. Сигналы точного времени. Полдень. Я вспомнил, что на это время у меня назначена встреча с Ларисой.

      Я задумался, стоит ли идти. Подвергать ли себя опасности ради одного часа в компании приятной девушки и ее проекта? Рискнуть ли жизнью?

      С другой стороны, если инфекция настолько сильна и она без проблем выкосит львиную долю населения города, то вряд ли имеет смысл надеяться, что я в эту долю не попаду. Возможно, через пару дней я сдохну, поэтому, черт подери, нужно провести их с пользой.

      Я оделся и побежал в кафешку неподалеку от дома Ларисы. Она уже сидела за столиком.

      – Опоздал, – констатировала она, впрочем, без тени обиды.

      – Прости, замотался. Чаю?

      Я заметил, что сегодня в кафе было уже не так многолюдно. В воздухе чувствовалось какое-то напряжение.

      – Слышал? – спросила Лариса.

      – Инфекция?

      – Ага. Честно говоря, я сомневалась, нужно ли вообще из дома выходить.

      – Вот как? – ответил я, пытаясь скрыть, что сам не без греха. – Почему же всё же пришла?

      – Уговор есть уговор, – она улыбнулась. – Но ты только представь, что каждый из здесь сидящих может быть носителем этой страшной… хреновины.

      Лариса как-то странно на меня посмотрела. У меня захолодело в ногах.

      «Включая ее», – подумал я.

      Нам подали ароматный зеленый чай. Настроение мгновенно поднялось, и Лариса,