Не бойся тёмного сна. Александр Гордеев

вас защищать.

      Василий Семенович сунул руку в окно, и оказалось, что

      никакой преграды там уже нет, хотя рука не ощутила

      наружной температуры.

      – Что значит «теперь»? – спросил он. – Ведь вы ничего

      для этого не сделали…

      – Как это не сделал? Я подумал, – ответил старший. –

      Многие предметы и не только предметы, как, например, то

      же простекло, которое не является предметом,

      подчиняются желаниям человека, если, конечно, другой

      человек не желает в это время противоположного.

      Нефедову

      потребовалась

      порядочная

      по

      продолжительности пауза, чтобы усвоить эту невероятную

      информацию.

      – Ну, хорошо, – проговорил он, – а если я хочу

      подышать воздухом без всякого простекла?

      – Пожалуйста, – сказал восстановитель.

      О том, что окно открылось, можно было догадаться по

      легкому порыву воздуха, по вдруг зашумевшей листве

      деревьев. И Нефедов невольно ушел в наблюдение. Окно

      находилось на уровне шестого-седьмого этажа.

      Разноформенные жилища, созданные, казалось, тысячами

      разных архитекторов, стояли в беспорядке, и без всяких

      автомобилей. Там были редкие деревья, кусты и много

      короткой травы. Людей, одетых легко, цветасто и

      полупрозрачно было не много. Нефедов не успел их

      толком разглядеть, как его внимание отвлекла старая белая

      лошадь, которая вышла на лужайку перед домом и стала

      щипать траву. Василий Семенович сделал усилие, чтобы

      обойтись без восклицаний.

      – А что это за город? – спросил он.

      – Тот, в котором вы жили…

      – Не велико ли совпадение? – подозрительно спросил

      Нефедов. – Если восстановление произошло впервые в

      

      14

      истории, то почему ваша лаборатория находится именно в

      моем городе?

      – Нам пришлось считаться со структурой пространства,

      – объяснил старший. – Пространство – это единственная

      координата, оставшаяся для вас неизменной. В дальнейшей

      работе по восстановлению это будет не так важно, но в

      первый раз мы стремились к абсолютной чистоте

      15

      эксперимента. Институт восстановления начали строить

      лишь после того, как был определен кандидат на

      воскрешение. Понятно, что был выбран именно этот

      город.

      Василий Семенович вернулся к кровати, как к родному

      островку и сел.

      – Можно мне побыть одному? – попросил он. – Я хочу

      придти в себя.

      Когда они вышли, Нефедов еще раз внимательно

      осмотрелся вокруг. Было ли это именно той палатой, куда

      его привезли? Помнится, еще по дороге в «скорой» ему

      сделали какой-то укол, потому что он задыхался и здесь он

      сразу попросил поставить кровать ближе к окну, к свежему

      воздуху. И когда один из санитаров