Московский Бродвей. Фридрих Незнанский

Анны Разиной. А покушение… Оно вроде неделю назад произошло? Так, что-то слышал краем уха… На него, кажется, сумасшедший поклонник с ножом набросился.

      — Ну насчет поклонника — это еще неизвестно. Журналисты много чего придумать могут. Пока следствие особенно не продвигается.

      — А ты, я вижу, в курсе? — подмигнул я.

      — А как же? Я, между прочим, вхожу в следственную бригаду по раскрытию этого преступления.

      — Кто ведет следствие?

      — Бородулин.

      Я помнил этого «важняка». Невзрачный такой, занимался в основном экономическими преступлениями.

      — А почему именно он? — поинтересовался я.

      — Людей нет. Все в отпусках.

      — Как это мне знакомо! — со вздохом отозвался я. — Может, Бородулин тоже холостой? Тоже летом не отпускают?

      Лена засмеялась и мотнула головой. Волосы у нее, конечно, великолепные…

      — Между прочим, после того как преступник напал на Симеонова, он сильно ранил женщину, случайно подвернувшуюся под руку, и пырнул в живот режиссера телевидения.

      — Да, я слышал.

      Лена отхлебнула из стакана и вынула из сумочки сигареты.

      — Так вот. Этот режиссер, к счастью, остался жив, провел некоторое время в реанимации и сейчас лежит в Склифе. Там же, кстати, находится и раненая женщина. Позавчера Бородулин отправил меня к нему для допроса, чтобы выяснить кое-какие детали, которых режиссер, впрочем, почти совершенно не помнит.

      — Еще бы. Такое переживание. Писали, что весь туалет был залит кровью.

      — Вот-вот. Но он все-таки напряг память и сообщил мне одну очень важную деталь. Перед тем как перерезать плечо женщине и соответственно до того, как ранить самого режиссера, преступник несколько раз повторил, что делает он это, чтобы отомстить за Анжелику.

      — Ясно… Очень просто, как дважды два. Значит, Симеонов чем-то обидел Анжелику и та подослала к нему убийцу?

      Лена отрицательно покачала головой:

      — Нет. Во-первых, если бы он намеревался убить Симеонова, он бы так и сделал. А он нанес удары в плечо. Это больше похоже на демонстративное запугивание. А во-вторых, на самом деле Анжелика никого не посылала. Да и не могла послать, так как никаких обид в отношении Симеонова не держит.

      — Откуда ты знаешь?

      — Я с ней говорила.

      — А, значит, ты успела допросить и Анжелику?

      — Естественно. Правда, это был не допрос, а просто дружеская беседа. Дело в том, что я с ней давно знакома.

      — Хм… Это меняет дело. Значит, получается, ты заинтересованное лицо? Но в таком случае ты обязана заявить самоотвод.

      — Получается так, — согласилась Лена.

      — Однако заявлять самоотвод ты, кажется, не намерена?

      — Если честно, нет. Ну сам посуди, кто я такая? Пятая спица в колесе. Все равно решения принимает Бородулин. Так что особого вреда следствию я принести не могу. Согласен?

      — Закон есть закон, — менторски поднял я указательный палец.

      — Хотя, — продолжала Лена, — одно нарушение я уже допустила. Узнав о том, что преступник упоминал имя Анжелики, перед