Там, за краем этого мира. Николай Иванович Липницкий

вооружение. Автомат, пистолет, охотничий нож. Счётчик Гейгера не забудь. Что у тебя с одеждой?

      – Получил тулуп, валенки, свитер и ватные штаны.

      – Не пойдёт. Дам я тебе на время кое-что из своего. Полушубок у меня есть, унты дам. К ним ещё лыжи охотничьи. Всё не новое, конечно, но ещё послужит. А потом сам себе купишь. Через два дня у нас выход.

      – В лес пойдём?

      – Нет. В этот раз по городу. У нас задание от руководства.

      Утренний морозец покусывал щёки и хватал за нос. Низкие тучи тяжело тащились по небу, изредка роняя на землю снежинки. Автомат привычно оттягивал плечо, словно я всё так же, как и много лет назад, иду вдоль нейтральной полосы, осматривая вспашку. Мы шли по улице, лавируя между сугробами и вглядываясь в окна домов. С непривычки меня не покидало ощущение, что город следит за нами и ни на минуту не ослабляет своего внимания.

      – Что, давит? – обернулся Стас.

      – Давит.

      – Это поначалу. Мёртвый город. Ничего. Привыкнешь.

      Легко сказать, привыкнешь. Город реально подавлял. Пустынные улицы, по которым ветер гоняет мусор, мёртвые окна, словно пустые глазницы черепа, уставившиеся на облепленные воронами деревья.

      – В автопарк пойдём, который за старой водокачкой, – говорил Стас, когда мы собирались на выход в город. – Стылое оттуда уйти должно. Проверим. С самого Лиха там сидело. Это хорошо. В стылом месте всё идеально сохраняется. Если ушло, осмотрим машины, выявим в хорошей сохранности, промаркируем, чтобы сталинисты лапу не наложили.

      – А что, могут?

      – Тут закон один: кто первый встал, того и тапки.

      – А на нашу маркировку посмотрят?

      – Да. Обязательно. По этому поводу договор есть. Ещё ни разу никто из нас его не нарушил.

      Вот и идём. Машины очень нужны. Тут и по общим делам, и в личное пользование многие хотят получить. Поисковики, конечно, с города собирают. Много их стоит, вот, как эти, у обочины. Но, тут, в основном, гниль. Столько лет под открытым небом. Ни одно железо такого издевательства над собой не выдержит. Поэтому и интерес такой к автопарку. Стас, неожиданно, стал резко забирать вправо, потом вообще остановился и, немного постояв, повернул назад.

      – Ты чего? – не понял я. – Что за фуэтэ?

      – Стылое место впереди. Хорошо, что вовремя заметил. А то пришлось бы от гнуси отбиваться.

      – И, что, настолько гнусная эта гнусь?

      – Да, приятного мало. Мерзкие твари. Хорошо, что далеко от стылого места не отходят.

      – А как ты заметил?

      – Видишь, везде снег неровно лежит? Где волнами, где холмиками. А вон там, у стены, полукруг ровный. Увидел?

      – Ага, – я действительно увидел совершенно ровную поверхность, словно сделанную искусственно.

      – Здание под стылым местом. А недавно его не было. С гастронома, видать, притащилось.

      – Почему с гастронома?

      – А откуда? Вон там гастроном под стылым местом был. Они по часовой стрелке ходят. Раньше по сантиметру в год, а сейчас, словно сбесились.

      Мы сдали немного назад и свернули в переулок. Снегу там оказалось гораздо