Противостояние. Юлиан Семенов

помню, – ответил Журавлев.

      – Там были рубашки, – ответила женщина. – Белая и синяя. Бритва была, электрическая бритва, и новые черные туфли с длинным носком.

      – Это все, что вы запомнили?

      – Да.

      – Вы первым браком женаты? – спросил Костенко.

      – Да, – ответили Журавлевы одновременно.

      – А Минчакова помните еще с Весьегонска?

      – Да, – ответил Журавлев.

      – Вы там дружили?

      Журавлевы снова переглянулись.

      – Он там был моим соседом, – ответила женщина, – очень услужливый человек Миша Минчаков; подвезти, помочь – всегда готов.

      – Вы знали его еще до знакомства с вашим мужем?

      – Да, а что? – тихо спросила женщина.

      – У него в Весьегонске никаких романов не было? Увлечений?

      – Он же очень маленький, невероятно страдал от этого, как ребенок переживал, что не вышел ростом, – ответила Журавлева. – Он ведь очень красивый… Когда сидел за столом и не видно было, какой он маленький, просто глаз от него не отведешь – так он был мил…

      – Понятно, – задумчиво протянул Костенко. – Теперь давайте подытожим… Пришел к вам Минчаков в середине октября, точную дату вы не помните, видимо…

      – Это была середина месяца, – сказала Журавлева. – Погодите, я ж накануне получала аванс, да, да, это было пятнадцатого или шестнадцатого октября…

      – Значит, по вашей просьбе Минчаков перенес вылет на шестнадцатое или семнадцатое, так?

      – Да, – ответила женщина и сделала маленький глоток из стакана; рука у нее теперь чуть дрожала. – Он поехал за Дорой…

      – А в день вылета Минчаков приехал к вам вечером, взял посылку, и больше вы его не видели?

      – Нет, – сказала Журавлева. – Не видали.

      – Как вы упаковали посылку?

      – В сумочке. Обшили материалом, крепко перевязали, нести удобно, совершенно не громоздко.

      – Теперь постарайтесь вспомнить, о чем вы с ним говорили во время последней встречи?

      – Да ни о чем, – ответила Журавлева. – «Спасибо, Мишенька, как погулял с подругой, когда вернешься, может, ее с собой возьмешь в море купаться?» Посмеялись – и все…

      – Вы ему задавали эти вопросы, а что он вам на них отвечал?

      – Ответил, что хорошо погулял, – сказал Журавлев, не отрывая глаз от жены, – сказал, что Дору с собою не возьмет…

      – С ней, сказал, самолет не взлетит, – усмехнулась Журавлева, – такая она стала толстая, не следит за собой, хлеба ест по батону за один присест…

      – Какая у вас девичья фамилия? – спросил Костенко.

      – Кузина.

      – А отчество?

      – Сергеевна.

      – Сколько времени Минчаков пробыл у вас в последний вечер?

      – Он даже в квартиру не зашел, – ответила Журавлева. – Мы обмолвились парой слов на пороге…

      Вернулся Жуков, кивнул Костенко; но садиться не стал.

      – Что-нибудь новое?

      – Да.

      Костенко поднялся:

      – Вы постарайтесь сегодня вспомнить все, что можете, начиная с того дня, когда познакомились с Минчаковым, –