Шпага д'Артаньяна, или Год спустя. Ораз Абдуразаков

избежал Бастилии, – объяснил граф, с благодарностью взглянув на Маникана, – и не хотел повторно искушать судьбу.

      – Вот оно что! Как же, как же… Припоминаю, что капитан королевских мушкетёров проявил тогда недюжинное усердие в расследовании происшествия.

      – Так оно и было. Господин д’Артаньян в точности воссоздал картину случившегося, и если бы не Маникан…

      – Опала показалась бы тебе счастьем, не так ли? Но оставь эти предосторожности, друг мой, и живи полной жизнью! Дерись, сколько пожелаешь, только не проси меня быть твоим секундантом.

      – Зачем ты говоришь мне всё это?

      – Затем, что мне жаль тебя, Гиш. Ты скучно проводишь свои дни, а я дарю тебе возможность безнаказанно сражаться на дуэли.

      – Безнаказанно?

      – Именно так.

      – Но как это возможно?

      – Да просто новый капитан мушкетёров не станет выказывать чрезмерного рвения в изучении твоих стычек.

      – А что, уже назначен новый капитан?

      – Думается, да, коль скоро я тебе об этом толкую.

      – И давно?

      – Сегодня. Ты прибыл как нельзя более кстати, чтобы поздравить его.

      – Не премину сделать это, ибо преемник маршала не может не быть достойным дворянином.

      – Гм! Надо думать, ты прав.

      – Так это твой друг, Пегилен?

      – Ещё бы, да к тому же самый лучший.

      – Не очень-то ты любезен сегодня…

      – Увы, Гиш, ты слишком меня забросил, чтобы сохранить право им называться. Уж с этим-то мы неразлучны.

      – И кто это?

      – Да кто же, если не я сам! – воскликнул барон, разражаясь хохотом.

      – Ты – капитан королевских мушкетёров? Ты?

      – Почти четыре часа.

      – И уже обещаешь всем и каждому своё снисхождение? Не слишком дальновидно с твоей стороны, друг мой. Послушай моего совета и прекрати раздачу индульгенций: такая должность обязывает к известной сдержанности.

      – Чёрт меня побери, если ты не прав. Я обязательно учту твои слова. Но неужели это всё, что ты хотел мне сказать?

      – Всё. Исключая, разумеется, мои поздравления, господин капитан! – и де Гиш заключил друга в объятия.

      В эту минуту к ним подошли Фронтенак и де Лувиш, уставшие дожидаться Пегилена.

      – Так вот ради кого вы нас бросили, барон! – воскликнул Фронтенак. – Вот уж не думал, что у вас принято вызывать друг друга записками, господа.

      – Записками? – удивился де Гиш, не имевший возможности оценить шутку по достоинству.

      Но Лозен рассмеялся с таким непринуждённым видом, что он тут же забыл об этом.

      – Как поживают принц с супругой, дорогой граф? – спросил де Лувиш.

      – Благодарение Богу, их высочества пребывают в добром здравии, виконт. Этим вечером у вас будет возможность удостовериться в этом.

      – Его высочество смирился с изгнанием шевалье де Лоррена?

      Де Гиш невольно вздрогнул, услышав это имя, и пристально посмотрел на Лувиша. Но взгляд юного виконта был столь чист и бесхитростен, что он тут же отбросил всякие подозрения.

      – Говорят,