Боже мой, какая прелесть!. Оксана Обухова

Аппетиты.

      – И что мне делать?

      Леша, молодой, спортивно-тощий парень в гламурно драных джинсах и растянутом на пять размеров свитере, откинул со лба длинную, спадающую на глаза челку и произнес признание:

      – Нравишься ты мне, Сашка. Всегда нравилась. И скажу только тебе, один раз и забудем. Договорились?

      – Да. Конечно.

      – Если Тарантул нацелился на твой дом… А бумаги у него какие-нибудь есть?

      – Да, долговая расписка моего мужа. Нотариально заверенная.

      – Фамилия нотариуса, случайно, не Мишин? – прищурился приятель.

      – Не знаю. Я на это не обратила внимания, только подпись мужа разглядывала.

      – Понятно. Тогда скажу так. Все эти расписки могут быть филькиной грамотой. Но это не факт, и дело в следующем: если Тарантул нацелился на жирный кусок, уже не отпустит.

      – Даже если Рубпольский вступится?

      – Если Рубпольский вступится, ты, детка, просто не очнешься однажды в борделе на Ближнем Востоке.

      – Ой! Что ты такое говоришь?

      – А что знаю, то и говорю, – многозначительно произнес фотограф. – Подписывай своего Рубпольского, чтоб, значит, все по справедливости вышло. Иначе Валера тебя досуха выжмет.

      – За что?!

      – За то, что не ложилась в койку с кем прикажут! – громче, чем следовало, воскликнул Леша. Тут же испугался своей храбрости, оглянулся назад и, увидев на стойке бумажный кулек, распрощался.

      Мне показалось, с облегчением.

      Рубпольский за меня вступился. Без лишнего рвения, просто обозначился за моей спиной.

      Но спать я стала лучше. На время меня оставили в моем доме. Выключили счетчик. И позволили барахтаться, то есть самостоятельно искать покупателя на недвижимость, и если повезет – выгадать денег на покупку квартирки в спальном районе Москвы.

      Уже три месяца я барахталась. И целенаправленно искала нового мужа.

      Задача эта фантастически нелегкая, но выполнимая для девушки двадцати шести лет с лицом повзрослевшего ангела, сложившего крылья.

      …Сосед Анатолий Андреевич на роль жениха не годился абсолютно. Во-первых, был хоть и бездетен, но женат на Рае. А во-вторых, при близком знакомстве оказался пугающе эксцентричен и совершенно непонятен. Словно огромное черное веретено, Коновалов накручивал на себя странности с неиссякаемым трудолюбием. Как будто мало ему было двух раскуроченных машин и загадочных манипуляций с часами, Анатолий Андреевич продолжал чудить.

      И так же явно продолжал считать меня дурой блондинистой масти.

      Запив остатками коньяка горькую нотку «хороший мужик был Дмитрий Павлович», он словно бы опомнился, стукнул себя по лбу и высказался:

      – Ух, черт! Совсем забыл. А позвонить-то! – И уже обращаясь конкретно ко мне, набирая на сотовом телефонный номер: – Ой, Сашенька, с вами совсем можно голову потерять… Что с нами делает женская красота? – И далее непосредственно в трубку: – Алло, Денис. У меня тут неприятность образовалась, бери ребят из мастерской и дуй ко мне домой…

      Говоря все это, Анатолий Андреевич вышел на крыльцо, прикрыл за собой входную