Женщина, которая…. Анна Русских

щетками, словно огромная, неповоротливая каракатица, протащилась уборочная машина.

      Короткие гудки, снова 03, и снова те же безнадежно короткие сигналы. Нет, с мобильного «скорую» не вызвать!

      – Очень болит?

      – Очень! Не могу больше!

      – Давай в машину, быстро! Поедем на Будапештскую, в Институт скорой помощи. Это недалеко. Поднимайся!

      – Постараюсь.

      – Вставай, нельзя медлить. У тебя может быть кровотечение. Давно здесь сидишь?

      – Не знаю! Не помню!

      Пытаясь приподнять раненого, Лена хватала его за локти и за ладони, которые были теплыми, даже горячими, но он словно прирос к тротуару. «Господи, да что же такое! Мне не справиться». Парень морщился и постанывал, наконец ей удалось за подмышки приподнять его, но дальше сил не хвалило, и она снова опустила его на асфальт. Взяла за запястье. Пульс был поверхностным, но частым. А лицо у него приятное, тонкое. Кого-то он напоминает? Кого? Милое, почти детское лицо. Лет 17–18, не больше. «Думаешь, на юного Кострова похож? Нет! Гарри Поттера напоминает!»

      – Как тебя зовут?

      – Дима.

      – А фамилия? – Лена почему-то насторожилась.

      – Иванов.

      – Дима, держись, сейчас я что-нибудь придумаю.

      «Расстанная – от слова расставание».

      За спиной послышался мягкий рокот проезжавшего авто, засвистели тормоза.

      – Что здесь у вас? Смотрю и не понимаю. Все живы?

      Над ней навис крупный мужчина с внешностью охранника или телохранителя: косая сажень в плечах, короткий ежик волос, широкие скулы, под распахнутой курткой – респектабельный костюм. Так кстати!

      – Почти. Помогите, пожалуйста! У мальчика ножевое ранение, ему нужно в больницу, срочно! Отвезете?!

      – Отвез бы, но не могу, спешу. А «скорую» почему не вызвали? Это чья «десятка», ваша? Не боитесь оставлять с распахнутыми дверцами?

      «Вот тормоз! Какие могут быть вопросы, когда парень погибает на глазах?»

      – Моя! Грузите на заднее сиденье, только осторожно! Быстрее же!

      Растущее раздражение автоматом включило командный тон, и качок, послушно подхватив парня, как ребенка, под колени, бережно и умело перенес его, постанывающего и обмякшего, в машину, посадив с ногами на заднее сиденье.

      – Ну и дела! – вздохнул охранник, как после тяжкого труда, осматривая свои руки. Наверное, боялся испачкаться в крови.

      – Спасибо! Дальше я справлюсь. Больница рядом, в Купчине.

      – Ну и дела! – взглянул на нее недоверчиво, наверное, так смотрят врачи психиатры на своих подопечных.

      Вот заладил! Лене показалось, что она увидела, как в его бритом черепе редкие мысли, не оформляясь в речь, двигались тяжелыми, скрипучими шестеренками.

      – Дверцу, дверцу захлопните!

      Включила зажигание и плавно тронулась.

      – Может, не надо в больницу? – голос с заднего сиденья был глухой, еле слышный. «Заутробный»?! Надо бы скорость прибавить. Красный светофор? Плевать на красный!

      – Пусть врачи посмотрят,