Возвращение Черного Отряда. Суровые времена. Тьма. Глен Кук

начинается.

      Одноглазый замер и испуганно ахнул. Я же, будучи невеждой в черной магии, уловил суть происходящего не столь быстро.

      В клубах сияющей пыли змеились тончайшие тени, и между ними сновало взад-вперед нечто похожее то ли на ткацкий челнок, то ли на паука. Что бы это ни было, оно плело в сверкающей пыли ячейки сети.

      Недаром его зовут Тенекрутом.

      Мерцающее облако разрасталось, светило все ярче.

      – Вот же гадство, – пробормотал Гоблин. – Что будем делать?

      – Именно это я уже пять минут пытаюсь от вас, шутов проклятых, узнать! – рявкнул я.

      – Гм…

      – Может, сюда обратите внимание, если там ничего сделать не можете?! – заорал Бадья. – Мурген, эти дурни забросили слишком много кошек; мы не справляемся… А, ч-черт!

      Еще один рой крючьев, просвистев в воздухе, накрыл стену. И сразу металл заскрипел о камень – какие-то идиоты возомнили, что у них есть шанс.

      Ребята усердно работали ножами, мечами и топорами. Двойники маячили вокруг с самым угрожающим видом. Кто-то из наших проворчал, что, имей он хоть каплю ума, наточил бы нож загодя.

      – Меньше бы по бабам шлялся, на все бы время нашлось! – напомнил Рыжий Руди.

      Естественно, среди джайкурийских женщин нашлись готовые на все, лишь бы выжить.

      Я принялся рубить веревки, однако не забывал присматривать за свечением и тенетами, плетущимися внутри его.

      Гоблин взвыл – его чиркнуло прилетевшей из-за стены стрелой. Рана на щеке была самой пустячной – стрелы доставали нас уже на излете. Гоблин был зол оттого, что судьба осмелилась показать ему зад.

      Он пустился в пляс. Из его уст исторгались мощные заклинания, без преувеличения окрашенные в пастельные тона. Он размахивал руками, изо рта вылетала пена. Он визжал, прыгал, хлопал в ладоши…

      И его двойники проделывали то же самое. Спектакль удался на славу.

      Результаты его колдовства не имели ничего общего с этими воплями и ужимками, но я не был в претензии. Старик прав: игра на публику – очень важное дело.

      От Гоблиновых чар все веревки на участке стены в три сотни ярдов занялись пламенем. Там, где взаимоотношения с противником вызывали тревогу, это пришлось кстати, но в других местах не вызвало восторженных возгласов. Временные оборонительные сооружения начали разваливаться. Мигом обезвредились баллисты – в их устройстве веревок хватало. Некоторые парни были веревками подпоясаны, а некоторые – обуты в веревочные сандалии. Конопля – штука распространенная. Некоторые придурки вроде Одноглазого даже курят ее.

      – Да будь ты проклят, Гоблин! – взревел Клетус. – Я твою задницу перемелю на кошачий корм!

      Все остальные лишь подтянули штаны и приступили к любимой забаве: сбрасывать обломки кладки, принесенной из наших подвалов, на кишащих внизу врагов и слушать их возмущенные вопли и ругань.

      Одноглазый не уделил внимания происходящему на нашей позиции, разве что ехидно улыбнулся разок Гоблину, обалдевшему от побочных эффектов собственного колдовства. Куда больше Одноглазого интересовало свечение, поднимавшееся над