Говорящие памятники. Книга II. Проклятие. Филимон Сергеев

как же подл любовный мир,

      Где всё расчётливо, продажно

      И обольстительно-отважно,

      Пока звон золота и пир.

      Но как ничтожен мир игры,

      Где нет любви, где только маски,

      Распад прикрыт румяной краской

      И шмотками из мишуры.

      Только тут олигарх обратил внимание на стоящего в дверях спальни Гиппократа.

      – Господин Гиппократ, спасибо Вам, – он поднялся из-за стола босиком, в одних трусах с двойным люрексом. – Вы так легко справились с проблемой.

      – Рад стараться! Если сон облегчает страдания, – болезнь несмертельна. И потом – жизнь коротка, путь искусства долог, удобный случай скоропроходящ, опыт обманчив, суждение трудно. Поэтому не только врач должен употреблять в дело всё, что необходимо, но и больной, и окружающие, и все внешние обстоятельства должны способствовать врачу и его деятельности.

      – Браво! Не я мастер, а Вы, господин Гиппократ! Браво, и ещё раз браво! Когда будет очень плохо моей душе, когда я буду стонать и мучиться, я научу Вас говорить со вселенной, как с маленьким ребёнком, а иногда – ставить его в угол, чтобы не делал больших неприятностей. Первая неприятность в том, что она, именно она, вселенная, создала человека! Зачем?! Чтобы люди воевали за каждый клочок земли, скажете Вы. Да?

      – Нет, я так не скажу. Я скажу: чтобы люди портили себя, своё здоровье, жили в страданиях…

      – Хорошо, пусть будет так. Ибо Бог говорит нам, что наша жизнь пребывает в вечности. Но зачем им земля, если здоровья нет?! И мораль превратилась в аморальную гадость… Они, как свиньи, будут рыться в земле, пока не найдут в ней что-нибудь для продажи. Так как производить что-то они не хотят. Это им скучно, безрадостно… На этой продаже они построят цивилизацию. Как я построил «Чистилище». Но в моей подземке есть мудрость, благодаря которой мы живы. А там – он пальцем ткнул наверх – другие законы, другие порядки, и каждый думает, как обойти, как приструнить себе подобного… Это плохо… Это маразм…

      И, не найдя больше слов, хозяин перешёл на стихи:

      И опять растёт желанье —

      Как подставить, обмануть…

      Нет на это оправданья?!

      Выбрали мы жуткий путь.

      И в краю, где жизни птица

      Разрывает небеса,

      Может, снова нам приснится

      Правда истины – гроза!

      Надо верить, верить, верить…

      Светлый образ должен жить.

      Сердце прячет лицемерье

      И простор безумной лжи.

      Он тяжело вздохнул и продолжил:

      Вновь люди в диких облаченьях

      Ползут ко власти без ума.

      Их каждый офис – смертная тюрьма:

      Паденье духа, совести паденье.

      Удел их – деньги, секс и торжество

      Над теми, кто всё это не имеет.

      А честь, любовь – дурное баловство —

      Пособие для школьников, музеев.

      Сволочкова принесла красивый персидский халат и новую белую рубашку с манишкой. Хозяин отложил