После любви. Виктория Платова

железной логикой vip-персоны, я отдаю ей ключ от двадцать пятого номера.

      И только спустя несколько минут, когда она уже скрылась в недрах отеля, до меня доходит смысл произошедшего:

      – я не потрудилась взять у vip-персоны паспорт;

      – я не заполнила регистрационную карточку;

      – я поселила его в номере рядом с собой.

      Последнее обстоятельство пугает меня больше всего. «Воспользоваться служебным положением», вот как это называется. У двадцать пятого номера и номера двадцать семь, который занимаю я, – смежный балкон, разделенный узкой фанерной перегородкой. И дверь в стене, закрытая с незапамятных времен. Но это не означает, что ее невозможно открыть. Просто ключа от нее не существует.

      Меня ждет ужин с Домиником.

      Я так заинтригована чертовски красивыми глазами, что почти забыла об этом. И мне совсем не хочется есть, мне хочется вернуться к себе в номер.

      Не сейчас.

      Вернуться сейчас означало бы капитулировать. Признать, что состариться в Эс-Суэйре мне не суждено, что привязанность к Доминику – фантом, что привязанность к отелю Доминика – ложь, я просто использовала их – и Доминика, и отель; я пережидала время – именно так. В любом случае – был бы другой город, и другой отель, и другой Доминик.

      Они ничего не стоят, ровным счетом ничего.

      …Ничего не стоящий Доминик ждет меня на террасе. В окружении песка – он летит с океана, в ореоле прожекторов – их только что включили. Картину дополняют несколько парашютов и несколько воздушных змеев, несмотря на вечер болтающихся в небе. Идиллическая картина сотворения мира по серферу, Доминик здесь нужен так же, как лыжи в пустыне.

      – Привет! – Я улыбаюсь Доминику самой ласковой из своих улыбок. Самой ласковой и самой фальшивой.

      – Все в порядке? – интересуется Доминик.

      – Все отлично.

      – Ты встретила их?

      – Да.

      – Никого не потеряла по пути?

      – Нет.

      Доминик не просто изучает меня, как проделывал это неоднократно после моих возвращений из аэропорта, он пожирает меня глазами.

      – Кто прибыл на этот раз?

      – Шестеро и один, – врать Доминику я не в состоянии.

      – Шестеро и один – будет семеро. Значит, прибыли семеро?

      – Я предпочла бы именно эту формулировку – «шестеро и один».

      Ужин, как обычно, приготовлен Наби; Наби живет при отеле гораздо дольше, чем я, и даже дольше, чем сам Доминик. Отец Наби работал у отца Доминика, так же, как дед Наби работал у деда Доминика, в то время, когда отель еще процветал. Теперь хозяйство пришло в упадок, на деньги, которые платит Доминик, семью не прокормить, так что Наби едва сводит концы с концами. Он мог бы уехать к зажиточным родственникам в Мекнес или отправиться в Агадир, туристический центр, где спецам, подобным Наби, всегда нашлась бы работа. Но Наби не делает этого, он привык к отелю и верит в то, что однажды все чудесным образом изменится.

      Блюда, которые Наби стряпает из морепродуктов, всегда получаются отменными.

      Запеченные креветки, салака на гриле и большое количество пряностей – все