Негодная. Дженни Даунхэм

похлопала Мэри по руке.

      – Вечером, когда буду возвращаться с экзамена, я куплю тебе большой пакет вишен. Заставим маму заплатить. Она не откажется, потому что чувствует себя виноватой за то, что ругала нас. Сама увидишь.

      – Ругала? – переспросила Мэри. – Не помню.

      – Да, она просто жутко злится на меня из-за того, что я болтаю с тобой, а не готовлюсь к экзамену. На Криса она злится за то, что тот говорит про отца, а на тебя – за то, что за завтраком ты перечисляешь своих дружков.

      Мэри стало немного страшно. Такие провалы в памяти.

      – Я это делала? Правда? Обычно я веду себя очень прилично. А почему я о таком заговорила?

      – Крис пожелал узнать, кто отец нашей мамы.

      – И я сказала?

      Девочка вытащила из кармана сложенный в несколько раз лист бумаги и развернула его.

      – Ты сказала: Роберт Гибсон[6].

      – Ах, Роберт! – Мэри прижала ладонь к щеке. – Он был великолепен!

      Девочка улыбнулась.

      – Да, ты так нам и сказала. А мама просто взбесилась. Теперь, когда всплыла информация об ее отце, Крис ужасно хочет повидаться с нашим. Но она и слышать об этом не желает, потому что папа живет со своей подружкой в нашем бывшем доме и у них родился ребенок, а это непростительное оскорбление.

      – Что-то не припомню, чтобы кто-то взбесился.

      – Ну… все относительно, да. То есть она не визжала, не орала и ногами не топала. Это была такая тихая злость, понимаешь?

      – И я при этом присутствовала? Ты уверена?

      Девочка смутилась. В ее глазах мелькнула жалость… Или Мэри только показалось?

      – Прости, мне не стоило тебе о таком напоминать.

      Это было похоже на то, как если бы она подошла к краю пропасти. Нет. На другое. Это было… как проснуться и обнаружить, что за ночь у тебя куда-то подевался палец на ноге или руке. Мэри не помнила никакого разговора на повышенных тонах. Она лишалась каких-то важных составных частей, и они не возвращались обратно.

      Что сказал ей врач на днях? «Похоже, у вас спутано сознание, миссис Тодд». Тупица. Дура треклятая. Почему это не могли быть просто провалы в памяти? И почему она сама не могла выбирать, что вспоминать, а что – нет?

      – Люди могут только стараться изо всех сил, – прошептала она сидевшей рядом с ней девочке.

      – Да, – кивнула та.

      – А мы должны стараться не судить их слишком строго.

      – Ты говоришь о тебе и маме?

      – Я говорю обо всех, кого я только знала.

      Девочка уставилась на старуху не мигая.

      – Почему вы с мамой расстались, ты помнишь?

      – Быть может, ты могла бы ее об этом спросить?

      – Спрашивала. Она не желает говорить об этом. Пэт – святая, а ты – грешница, и больше от нее ничего не добьешься. Но не может же все быть так просто, правда? Я в том смысле, что, когда мама была подростком, вы ведь вместе жили в Лондоне, да? Это было ужасно? Вы друг дружку ненавидели?

      – Слишком много вопросов.

      – Я хочу понять.

      – Что ж, если тебе удастся что-то узнать

6

Роберт Ли Гибсон – американский астронавт.