Суд праведный. Леонид Шувалов

ты, Кощей, все уразумел? Аль нет? – спокойно, но с угрозой, медленно выговаривая каждое слово, спросил старший из братьев Зыковых.

      – Уразумел, уразумел, – торопливо простонал Терентий.

      – Слышь, Никишка, можа, сичас его пришпилить? – голосом, полным ядовитой ухмылки, проговорил Лёшка. – Не ндравится мне его физия.

      – Можа, не надоть, а? – в отчаянии прохрипел Ёлкин. – Понял я всё!

      – Отпусти его, Лёха, – протянул Никишка Зыков. – Пушшай живет покеда…

      В косых лучах лунного света Пётр разглядел с заплота бледное как полотно лицо Терентия Ёлкина. Распластавшись по стене, Терентий, казалось так и влип в эту стену. Хватая раскрытым ртом воздух, он глупо таращил глаза. Лёшка Зыков сплюнул, убрал прижатые к животу Терентия широкие вилы с четырьмя длинными, слегка выгнутыми железными зубьями, нехотя воткнул их в копну сена, недовольно пробурчал:

      – Ну, пушшай так пушшай…

      Направляясь вслед за братом к воротам, Никишка глумливо помахал рукой:

      – Прощевай, дядь Терентий!

      – Прощевайте, робяты, – подобострастно улыбаясь, закивал Ёлкин, пошатываясь на подгибающихся ногах.

      Пётр хотел было вмешаться, но, увидев, что участники неясной ему ссоры благополучно расходятся, сам спрыгнул в переулок и зашагал домой.

      В избе было темно, холодно. Пётр озадаченно нащупал на притолоке коробок, чиркнул спичкой и огляделся. На полатях, забившись в угол, вздрагивала всем телом Татьяна. Уставившись на ее опухшее до неузнаваемости лицо, Пётр испуганно спросил:

      – Чё с тобой?!

      Татьяна резко отвернулась и затряслась от рыданий. Пётр подошел ближе:

      – Ты чё, сестренка, ты чё?

      Не услышав ответа, покачал головой, прикрыл Татьяну полушубком. Не понимая что произошло, он зажег керосинку, затопил печь и, когда в трубе загудело, прикоснулся к сестре:

      – Танюх? Ну чё случилось?

      – Нет мне теперя жисти, – повернув к нему заплаканное лицо, проговорила она с надрывом. – Обесчестили.

      – Кто? Как? – опешил Пётр.

      Татьяна зашлась в рыданиях.

      – Кто, Танюх, кто?! – повторил Пётр.

      – Старик Кунгуров, – наконец отозвалась Татьяна и крикнула, хватая за руку рванувшегося к дверям Петра: – Не ходи!

      – Куда собрался? – хмуро спросил вошедший в избу Анисим и с силой толкнул сына на скамью. – Сядь!

      Пётр попытался встать, но тяжелая отцовская рука придавила его к скамье. Татьяна кинулась к отцу, но тот мрачно бросил в ее сторону:

      – Отойдь! – и с силой хлестнул ее по заплаканной щеке.

      Глава вторая

      Чистый понедельник

1

      Тишина в доме Кунгуровых, нарушаемая лишь посапыванием ребятишек да заливистым храпом старшего, Андрея, вернувшегося с гулянки и прямо в полушубке завалившегося на полу у печи, внезапно была разрушена отчаянным стуком в ворота. Евдокия Евлампиевна, не выходя из-за стола, дожидавшаяся мужа, испуганно вскинулась. А в ворота грянули еще сильнее.

      – Андрюха, стучит ктой-то! –