Суд праведный. Леонид Шувалов

процедил Белов едва шевеля губами. – Старик Кунгуров.

      Пристав, чуть отстраняясь, окинул его недобрым взглядом:

      – Да ты, братец, никак пьян?!

      – Ей-богу, они-с, ваше благородие, – вступился Терентий Ёлкин, прижав к груди треух. – А насчет пьянки, не сумлевайтесь, господин пристав, самую малость приняли, праздник, как-никак, воскресенье Прощеное…

      – Да ты что, пьяная рожа, несешь?! – горой надвигаясь на него, повысил голос Збитнев.

      Ёлкин задрожал, попятился и едва не упал со ступеней, а Белов словно врос в крыльцо. Платон Архипович, почувствовав его тяжкий взгляд, примирительно прогудел:

      – Ступайте, братцы, по домам. Завтра с утра займусь этим инцидентом. Ступайте… – а когда крестьяне спустились с крыльца, зычно добавил: – Но не дай бог, напраслину на старика возвели!

      Вернувшись в гостиную, Збитнев коротко рассказал случившееся своим гостям, вяло жующим что-то в ожидании хозяина дома. Симантовский, выслушав пристава, лениво заметил:

      – Дикари! Натуральные тунгусы… – Подумав, добавил чуть оживившись: – Надо бы на место происшествия проследовать… Опять же девку осмотреть не помешало бы…

      Отец Фока лукаво усмехнулся:

      – Баловник вы, однако, господин отставной вольтерьянец…

      – Это у вас, батюшка, по молодости лет да после семинарии один блуд на уме, – пьяно хрюкнув носом, покачнулся Симантовский. – Ежели девку и впрямь изнасиловали, как эти тунгусы говорят, следы должны остаться – синяки, ссадины, ушибы…

      – Не могу не согласиться, – слегка покраснел отец Фока, глянул на станового: – Может проследовать, как господин учитель советует?

      Платон Архипович лишь коротко махнул рукой:

      – Придумаете тоже! Нашли о чем говорить! Трагедия греческая! Из девки бабу сделали…

      – Не скажите, милостивый государь! – покачал в воздухе пальцем Симантовский. – Для русского мужика это па-а-зор… Это не тунгус какой, он за это и убить может…

      – Да бросьте вы, – вновь отмахнулся Збитнев, направляясь к граммофону. – Если что и было, поставит старик Кунгуров отцу девки полведра водки и помирятся… Впервой, что ли?

      – Дикари, – грустно резюмировал Симантовский, наливая водки в рюмку. – Наш костер в тумане светит!!!

      А Терентий Ёлкин в это время, как побитая собака, тащился следом за Анисимом. Не выдержав молчания, забежал вперед:

      – Ну чё ты такой смурной? Сказал же становой, займется ецидентом. Ну чё ты, Анисим?..

      Белов продолжал молча шагать, настороженно всматриваясь в ночь. Увидев мелькнувшую невдалеке тень, вскрикнул:

      – Кунгуров!

      Напрасно Ёлкин пытался удержать его. Анисим вырвался. Терентий растерянно покрутился на месте, не зная, что предпринять, потом досадливо плюнул и кинулся догонять приятеля. Но тот, как и резво удиравший от него старик, уже скрылись за углом дома Мануйлова. Сворачивая следом за ними, Терентий услышал ехидный голос Никишки Зыкова и от неожиданности поскользнулся и упал.

      – Куда летишь, Кощей?

      Братья