Сестра! Сестра?. Сью Фортин

девочек. На волосах у него полоска желтой акриловой краски, на щеке – синяя клякса.

      – О, ты нашел время для картины. Как продвигается дело? – Я опускаюсь на колени рядом с мужем и брызгаю водой на спину Хлое.

      Та радостно визжит и хохочет.

      – Неплохо, – говорит Люк. – Сегодня не удалось нормально поработать. Попробую позже, когда эти проказницы уснут. Пора вылезать, Ханна. Так, полотенце.

      – Давай руку. – Я помогаю Ханне выбраться из ванны, укутываю дочь полотенцем.

      – И я, и я! – кричит Хлоя.

      Она все повторяет за Ханной. Как Элис в детстве. Та целыми днями ходила за мной, просила с ней поиграть. Обычно я соглашалась, но иногда Элис меня раздражала. Я хотела, чтобы ко мне не приставали. Поэтому сбегала от сестренки и пряталась в саду. Это воспоминание, как всегда, будит чувство вины. Я уже двадцать лет с ним живу. Мечтаю как-то все исправить. Наконец у меня появился шанс.

      Мы с Люком дружно готовим девочек ко сну. Сегодня я укладываю Хлою. Она потихоньку засыпает, а меня вновь поглощают мысли об Элис. Будто своим письмом она разрешила мне все вспомнить.

      Элис и я в саду. Мы постелили скатерть в розово-белую клетку и устроили чаепитие для кукол и мишек. Собрали с кустов ежевику и малину. Они съедобные, мы знаем.

      Потом я зачем-то – уже не помню, зачем, – нахожу на лужайке грибы и раскладываю их по блюдцам. Поднимаю взгляд – Элис жует гриб. Я велю ей выплюнуть и больше об этом не думаю, но после «чаепития» Элис идет домой, ей очень плохо.

      В конце концов мама вызывает врача, который не может объяснить недомогание. Я же страшно пугаюсь и потому молчу. Папа убьет меня, если узнает. Мама уходит проводить врача, а я беру с Элис обещание никому не говорить про грибы. К счастью, назавтра она выздоравливает, но маме и по сей день я не рассказываю правду…

      Дверь приоткрывается, в щель бьет свет с лестничной площадки. Это Люк.

      – Все в порядке, малыш? – шепчет он.

      Я бросаю последний взгляд на мирно спящую Хлою и иду за ним в спальню.

      – Где Ханна?

      – Ужинает внизу с мамой. – Люк притягивает меня к себе. – Как ты?

      – Хорошо. Весь день думаю об Элис.

      – Неудивительно.

      – Мне очень радостно, но и немножко страшно.

      Люк убирает прядь волос с моего лица и говорит:

      – Ты только пойми меня правильно… Будь осторожна, пожалуйста. Не воодушевляйся слишком. Чтобы потом не стало больно.

      – То есть?

      – Ну, столько времени прошло… Вы совсем не знаете друг друга. Такие воссоединения не всегда проходят гладко.

      – Ты что, настроен против Элис?

      Я выскальзываю из рук Люка, начинаю раздеваться. Для меня всегда удовольствие сменить рабочие юбку и блузу на удобные спортивные штаны с футболкой.

      – Я не настроен против, а осмотрителен. – Люк хочет что-то добавить, но сдерживается.

      – Что? – спрашиваю я, натягивая футболку. – Что ты хотел сказать?

      – Ничего.

      – Неправда. Я видела.

      – Тебе неизвестны намерения Элис. – Люк