Мастер криминального жанра, или Капкан для русской актрисы. Эмилия Орловская

      – Всё-таки я нашла вас. Вы ведь даже не предполагали…

      Он беспечно рассмеялся:

      – Найти – полдела, но ты не выйдешь отсюда. Ни-ког-да! Кто бросится тебя спасать? Кому нужна твоя никчемная жизнь? Да, ты прошла по цепочке хитросплетений, но оказались в западне. Твоя сообразительность сыграла с тобой злую шутку. Ты могла бы исполнить отведённую тебе роль, уехать обратно в Россию и жить, наверное, спокойно. Но ты решила постичь тайну, а у каждой тайны – своя цена.

      – Вы всё равно убили бы меня, как и остальных.

      – Нет, я всегда выверяю сценарий, но потом никогда его не меняю. Во всяком случае, так было до сих пор. Твою смерть я не планировал. Но ты вмешалась в ход событий и должна понести наказание.

      – Но раз мне придётся заплатить, то скажите: кто вы?

      – Ты ведь знаешь: я – Драматург!

      – Да, бог местного масштаба. Вы уже много чего сочинили, но не вам дано писать мою судьбу.

      – Ты так в этом уверена… Нет, деточка, у тебя нет иного выхода, как подчиниться высшим законам драматургии и принять судьбу своего персонажа. Жаль, что ты не захотела прочесть сценарий от начала до конца, впрочем, как и остальные исполнительницы, которые за это поплатились жизнью.

      – Сценарий был уж больно бездарным и пошлым, читать не хотелось. Но свою роль я выучила хорошо.

      – Ты выучила лишь отрывок замечательного судьбоносного замысла. Но могу тебя заверить: всё идёт, как мною задумано, только ты не в курсе концовки. А я её знаю.

      – Вы никогда не будете автором моей судьбы, это я вам обещаю. У меня – свой творец, и он меня защитит. Я перепишу ваш сценарий заново и вашу судьбу тоже.

      – Твоя решительность меня забавляет, потому что я знаю: у тебя нет ни малейшей надежды, ни-ка-кой! К тому же ты не обладаешь литературными способностями, фантазией, чтобы что-то изменить. Будь у тебя это, я бы ещё как-то поиграл с тобой. А так, я расцениваю твои слова как полный бред, и у тебя один выход – смерть. Жаль, а начиналось всё так лучезарно.

      – Да, начиналось именно так…

* * *

      Полина Лисовская отличалась тонкой изысканной красотой, но считала это главным своим недостатком. Она обладала фигурой балерины: лебединая шея, прямая спина, тонкие, изящные, выразительные руки. Один из её поклонников называл её «Венерой» Боттичелли за пышные длинные волосы цвета спелых колосьев и невинный взгляд зелёных глаз из-под густых веерообразных ресниц. Да, она была молода и красива, быть может, как богиня, но в провинциальном театре, где Полина служила актрисой, этого не ценили. Театр нуждался в яркой индивидуальности, напористом таланте или, на худой конец, экзальтированной романтичности, ну уж никак не в грезящей Венере. Она переиграла всех снегурочек, красных девиц, царевен, кокетливых провинциальных барышень и даже Муху-Цокотуху и поняла, что это её безрадостный удел. Она мечтала о Нине Заречной и знала, как она её может сыграть. Ведь эта чеховская тоска по несбывшемуся сидела и в ней. Но «Чайку» почему-то в их театре не ставили, а если бы поставили, то Нину играла бы не она. Она устала от вторых ролей и уже не надеялась стать героиней, как вдруг приглашённый театром режиссёр решил ставить Шекспира и предложил ей роль Офелии в «Гамлете». Чувство радостного волнения сменилось горечью, когда она узнала, что юная дочь Полония по замыслу режиссёра будет прожжённой кокоткой, имитирующей сумасшествие, интриганкой под стать своему отцу, которая случайно свалилась в пруд. Досталось и другим шекспировским героям, но её коллеги ухватились за новую трактовку как за развивающееся знамя авангарда и работали самозабвенно, а она не смогла. Режиссёр был разочарован её скованностью, говорил, что ей необходимо играть яркие, быть может, характерные роли, и предложил дополнительно с ней поработать, смотрел при этом томно, облизывал кончиком языка губы, явно на что-то намекая. Полина для себя решила, что с этим идиотом работать не будет, а уж спать и подавно, напустила на себя холодность, и её тихонько сняли с роли, как сплетничали о ней, за бездарность.

      Иногда её приглашали сниматься в рекламных роликах: она играла Снежную Королеву, осматривающую свои владения в «навороченном» холодильнике, Русалку, которая сделала пластическую операцию по удалению хвоста, чтобы надеть туфли модной фирмы. Было ещё несколько кинопроб в столице, но и они оставили горький осадок, потому что не имели продолжения. Специалист по кастингу актёрского агентства «Ступени успеха», пожилая манерная дама, милостиво объяснила ей, что сейчас совсем не время героинь с её внешностью.

      – Чувственности в тебе маловато, – говорила она, рассматривая снимки из её портфолио, – а времена «Алых парусов» давно миновали. Не знаю, не знаю… Я бы тебе советовала пластическую операцию сделать, губы увеличить, чтобы нижняя губка полненькой была, а то они у тебя такие… банально пропорциональные. Потом этот греческий профиль, ну кому он сейчас нужен?! Носик должен быть очаровательно курносым, а ноздри – трепетными, и без пластики тебе не обойтись. Риск, безусловно, есть, может измениться композиция лица, но это всё от хирурга зависит. Если талантливый, то станешь такой красавицей, что сама себя не узнаешь, а уж если бездарный, то будешь ведьм