Знаки бессмертия. Предчувствия и пророчества русских поэтов. Максим Лаврентьев

миг предстояло как будто какое виденье,

      Что-то сбывалось над ним, и спросить мне хотелось: что видишь?

      «И что бы он ответил мне, – продолжает Жуковский, – если бы мог на минуту воскреснуть? Вот минуты в жизни нашей, которые вполне достойны названия великих… Я уверяю, что никогда на лице его не видал я выражения такой глубокой, величественной, торжественной мысли. Она, конечно, проскальзывала в нём и прежде. Но в этой чистоте обнаружилась только тогда, когда всё земное отделилось от него с прикосновением смерти».

      2.

      Хотя в мою задачу изначально не входило освещение медицинского аспекта проблемы отражения фатальных предчувствий в поэтическом тексте, но следующий мой герой, до сих пор вызывает у большинства сомнение в его психической вменяемости, так и напрашивается на то, чтобы в разговоре о нём затронуть эту тему. Материалом послужит статья профессора В. Я. Анфимова «К вопросу о психопатологии творчества: Хлебников в 1919 году» – в своём роде бесценная работа, опубликованная спустя шестнадцать лет после описываемых в ней событий.

      Исторический антураж вкратце таков. Весной девятнадцатого года в своих непостижимых скитаниях Велимир (Виктор) Хлебников добирается до Харькова. Здесь у него много знакомых и почитателей, в том числе семья художницы М. Синяковой. Первое время у Синяковых в Красной Поляне он и останавливается, но в июне Харьков занимают части Добровольческой армии. Чтобы избежать призыва на службу, стараниями друзей Хлебников оказывается на длительном освидетельствовании в психиатрической больнице «Сабурова дача», где становится пациентом профессора-психиатра Анфимова. Профессор чрезвычайно интересуется необычным «больным», освидетельствование превращается в увлекательный научно-художественный эксперимент: поэт по заданию учёного в короткий срок создаёт несколько произведений, одно из которых, поэма «Поэт», по собственному признанию Хлебникова, становится вершиной его лирики. На автографе первого варианта поэмы автор оставил дарственную надпись: «Посвящаю дорогому Владимиру Яковлевичу, внушившему мне эту вещь прекрасными лучами своего разума, посвящённого науке и человечеству».

      Теперь предоставим слово профессору Анфимову.

      «Высокий, с длинными и тонкими конечностями, с продолговатым лицом и серыми спокойными глазами, он кутался в лёгкое казённое одеяло, зябко подбирая большие ступни, на которых виднелось какое-то подобие обуви. Задумчивый, никогда не жалующийся на жизненные невзгоды и как будто не замечавший лишений того сурового периода; тихий и предупредительный, он пользовался всеобщей любовью своих соседей… Мой новый пациент как будто обрадовался человеку, имеющему с ним общие интересы, он оказался мягким, простодушно-приветливым, и с готовностью пошёл навстречу медицинскому и экспериментально-психологическому исследованию. Я не ошибусь, если скажу, что он отнёсся к ним с интересом… В своей жизни В. Хлебников, по-видимому, не имел ни постоянного местожительства, ни постоянных занятий в обычном смысле