Максим Лаврентьев
Список книг автора Максим ЛаврентьевЗнаки бессмертия. Предчувствия и пророчества русских поэтов
Эта уникальная книга – плод многолетних размышлений автора над пророческими текстами русских поэтов от Державина и Пушкина до Хармса и Рубцова. Издание предназначено всем, кто интересуется историей литературы, загадками искусства и бытия.
Дизайн в пространстве культуры. От арт-объекта до эклектики
Книга о разных стилях в архитектуре и интерьере, о значении и функциональности разных предметов, о взаимосвязи истории, культуры и дизайна. Вы узнаете о том, как отличить винтаж от ретро, а гламур от китча, в чем тайный смысл узоров на ковре, откуда взялись «диванные войска», у кого из знаменитых личностей был самый необычный кабинет, а также многое другое. Автор, пытаясь воссоздать в своей гостиной атмосферу XIX столетия, погрузился в историю, чтобы найти больше подробностей о доставшихся ему в наследство вещах.
Сальери в пионерлагере
«В середине восьмидесятых Алла Борисовна пару лет работала музыкальным редактором на радио. Эта подробность выяснилась за вечерним чаем у нее дома, на кухне однокомнатной квартиры. Чтобы отвести от себя подозрение читателя, признаюсь сразу, что присутствовал я здесь вовсе не из-за Аллы Борисовны, а из-за Анечки, ее тридцатилетней дочери. Алла же Борисовна пришла с работы в восемь, плюс-минус пять минут, как и было предсказано. Кажется, она ничего необычного в нас не заметила, даже неосторожно намоченных под душем Анечкиных рыжих волос. Мы церемонно поздоровались в крошечной прихожей, представились друг другу. Прошли в кухню. Сели. Анна разлила чай по чашкам, я нарезал „Птичье молоко“. Вечер потек спокойно, прямо-таки по-семейному…»
Полуночный человек
«Ах, кого в двадцать четыре года прельстит перспектива израсходовать второй выходной, выкапывая картошку в обществе вечно хмурого прораба! За год семейной жизни успел я вдосталь насмотреться на родителей тогдашней моей супруги, поэтому просто обязан был куда-нибудь улизнуть, чтобы провести хотя бы полдня за городом, где так редко оказывался, в одиночестве, не раздражаясь трескотней тещи-бухгалтерши, этого неугомонного колобка…»
Будапешт как повод
«В один из вечеров минувшего августа мы с Фрузсиной любовались будапештским закатом, облокотившись на перила цепного моста Сеченьи. Я прилетел около полудня, но города, по уважительной причине, увидеть толком ещё не успел. Уже вспыхивали и разгорались гирлянды огней, обозначая центральные улицы; внизу по Дунаю плыли под весёлую музыку набитые туристами речные трамвайчики. За мостом, в забегаловке у подножия покрытого зеленью холма Геллерт, нас ждали друзья Фрузсины, отмечавшие какой-то праздник, однако мы не спешили туда – часы, проведённые в гостиничном номере за сдвинутыми шторами, на сегодня лишили нас прыти…»
Мюша и Нюша
«Дабы читатель, коли нечем на досуге заняться, лучше представил себе моё отношение к матери, ему необходимо знать, что мать для меня не один человек, а два. Мюша и Нюша. Разобраться, кто есть кто, несведущему человеку трудно; я помогу. Мюша добрая, Нюша злая. Позовет меня ласково: «Ракуша», «Ракушечка», «Ракушок», «Ракондакока», – Мюша. А сурово крикнет: «Ракло!», да ещё присовокупит какое-нибудь прилагательное пожестче, – Нюша…»
Воспитание циника
Действие романа происходит в Москве 1990-х годов и наших дней. Молодой человек, закомплексованный, но полный честолюбивых планов, поступает в Литературный институт. Там он знакомится с однокурсницей Наиной, которая становится его первой женщиной. Вскоре между ними происходит конфликт: юноша обнаруживает интимный дневник девушки, полный шокирующих откровений…
Подагры нет
«– Будьте любезны, Алевтина Игнатьевна, посмотрите который час. – Три часа, Максим Игоревич. Сказав это, Алевтина Игнатьевна положила свой смартфон на тумбочку и нырнула ко мне под одеяло…»