Воинский дискурс: три источника, три составные части. Сергей Зверев

эта тема звучит в ст. 9 гл. 2 «Артикула краткого» (1706), предназначенном А.Д. Меншиковым для употребления в кавалерии: «Кто смрадным, а особливо самым злобственным, которое у русаков гораздо суть в употреблении своего подобного будет бранить, то бы оного явно просил о прощении» [108, с. 56]. А поскольку «скверные слова великое попущение к прелюбодейству подают»[39], то надлежало воздерживаться не только от брани, но и от блудных (нескромных) песен.

      Квинтэссенцией воспитательных воздействий являлся текст военной присяги, помещенной в «Артикуле воинском»: «От роты и знамя, где надлежу, хотя в поле, обозе или гарнизоне, никогда не отлучатца, но за оным, пока жив, непременно, добровольно, и верно так, как мне приятна честь моя и живот мой, следовать буду. И во всем так поступать, как честному, послушному, храброму и неторопливому[40] салдату надлежит». От воспитанной таким образом армии и флота можно было требовать жертвы «телом и кровью» под страхом лишения не только живота, но и, что самое главное, чести. Эта фраза рефреном повторяется в статьях петровских воинских уставов и артикулов, но, к великому сожалению, совершенно исчезла из современного военного законодательства.

      1.3. Уставы Елизаветинского и Екатерининского царствования

      Мощный импульс петровских преобразований обеспечивал устойчивое развитие российской армии на протяжении почти полувека. Елизаветинские уставы 1755 года «Описание пехотного полкового строю» и «Экзерциция и учреждение строев и всяких церемониалов регулярной кавалерии», разработанные по инициативе генерал-фельдцейхмейстера графа И.П. Шувалова, не внесли чего-то кардинально нового. Все их внимание, в полном соответствии с названиями, было посвящено обучению строю и стрельбе. Единственно, что привлекает внимание исследователя, так это фраза из 19-й главы пехотного устава: «… имея командовать такими храбрыми и отважными салдатами, как наши, не только не сумнительно над неприятелем полезные поиски делать, но тем с помощью Божиею онаго победить, о чем не только всякому офицеру уверену быть, но и непрестанно салдатам вкоренять должно также то, что против них никто стоять не в состоянии» [120, с. 92]. Фраза эта, исполненная национальной гордости, почти дословно перекочует в выражение А.В. Суворова: «От храброго российского гранодеру не только сии неверные варвары, но и никакое войско в свете устоять не может»[41].

      Обратной стороной медали такого подхода может считаться некоторое бахвальство и шапкозакидательское отношение к строевому порядку распространившееся в войсках в первый период Семилетней войны (17561763). Князь А.А. Прозоровский красноречиво повествует, что вплоть до Цорндорфской баталии «в российских солдатах господствовало мнение, что выигрыш в сражении зависит от одной их отважности, почему для умножения оной охотно пили вино. Строевой порядок был по их рассуждению к одному украшению служащий обряд, на который они столько же мало, сколько и на соблюдающих оный офицеров, полагались»

39

Артикул 177 «Артикула воинского» (1715).

40

Расторопному.

41

Из письма Н.А. Зубову 26 мая 1788 г.