Сонеты Шекспира: Вдохновение реальностью. Историческая головоломка. Александр Скальв

thou mayst in me behold

      When yellow leaves, or none, or few, do hang

      Upon those boughs which shake against the cold,

      Bare ruined choirs, where late the sweet birds sang.

      In me thou seest the twilight of such day

      As after sunset fadeth in the west,

      Which by and by black night doth take away,

      Death’s second self, that seals up all in rest.

      In me thou seest the glowing of such fire

      That on the ashes of his youth doth lie,

      As the death-bed whereon it must expire,

      Consumed with that which it was nourished by.

      This thou perceiv’st, which makes thy love more strong,

      To love that well which thou must leave ere long.

      Но, в отличие от философских сонетов, в сонете 73 существует обращение к адресату. Поэтому необходимо определить, кто же этот адресат.

      На то, что сонет 73 не является письмом, как сонеты 71 и 72, указывает нюанс «ты видишь во мне» во всех трёх катренах, который говорит, что адресат был способен видеть поэта в момент написания сонета 73, другими словами – был не слишком далеко от поэта.

      Рассуждения же о некоем поэтическом образе в этой фразе уводят нас в область поэтической фантазии и не дают никакой информации. Тогда получается, что ни родственник, ни друг не могут быть адресатами сонета 73, ведь они, как мы выяснили ранее, были далеко во время болезни поэта.

      Но тогда, может быть, этот адресат – возлюбленная поэта, которая оказалась рядом, когда поэт заболел?

      Необходимо, в первую очередь, проверить эту возможность, просмотрев предыдущие сонеты к возлюбленной.

      И в последнем сонете последней череды 56—61, в сонете 61, мы встречаем указание на возможный отъезд возлюбленной: «твой путь к местам иным».

      Однако с тех пор прошло некоторое время, поэт написал одиннадцать сонетов другим адресатам, и ничто не мешало возлюбленной успеть вернуться.

      Но допустим, мы хотим пока обойтись без знания того, кем была возлюбленная в жизни, и могла ли она, в силу своего положения, позволить себе ухаживать за больным поэтом.

      То, что адресат сонета 73 проявлял (или проявляла) постоянную заботу о поэте в этот период, видно из фразы: «но зная это, любишь ты сильней – This thou perceiv’st, which makes thy love more strong».

      Тогда, если это – возлюбленная, то скупое общение с поэтом, которое было отражено в последней череде 56—61, стало гораздо более частым («любишь сильней»).

      Однако, в сонете 73 есть два нюанса, которые ставят под сомнение участие возлюбленной.

      Нюанс первый – в сонете нет слов о своей любви к адресату, но есть благодарность за любовь адресата к поэту.

      Но, как мы помним, в подавляющем большинстве предыдущих сонетов к возлюбленной поэт не забывал о своих чувствах.

      Приблизительным, неоднозначным исключением из правила являются два сонета 59 и 60, где поэт не упоминал своих чувств, но делал комплименты возлюбленной.

      Но в сонете 73 фразу «to love that well – любить это хорошо», «я рад любви» (поэтический перевод), нельзя даже назвать комплиментом.

      Нюанс второй: «убитый тем же, что меня питало – Consumed with that which it was nourished by» – намёк на смерть в родном городе.

      Если подробнее разобрать смысл третьего катрена, то станет понятно, что «убивать» поэта будет «зола», в которую, сгорев, превратилась «юность» поэта, и которая теперь его «огонь» погасит. А «юность», в свою очередь, и было тем,