Только не я. Юлия Рябинина

словами не перескажешь, наверное, вселенское облегчение, когда увидел, что это подружка Яси. Но Василисе, видимо, было все равно, лишь бы выместить ярость на ком-то.

      – Вась, – зову ее, и все затихает вокруг.

      Тишина настает гробовая, все оборачиваются на меня, а девушка поднимает ошалелые глаза, полные жестокого азарта. Щеки розовые, видно, что внутри бурлит адреналин, ноздри раздуваются, как будто она сейчас сто метровку бежала.

      – Уйди отсюда, – хрипит она, но я, наоборот, делаю шаг к ней. – Пошел нахер, Тим, я сказала.

      Я подхожу вплотную и чуть толкаю ее в сторону, она отходит назад, но вижу, что сейчас будет буря, поэтому быстро присаживаюсь на корточки и убираю волосы с лица девушки.

      – Ты гребаная овца, Вася, – я резко поднимаюсь на ноги и в один шаг оказываюсь рядом с девушкой.

      – Не трогай меня, придурок, – шипит она.

      Хватаю ее за шею сзади и силой подтаскиваю к девчонке, нажимаю на затылок, и Василиса склоняется над своей жертвой.

      – Что ты видишь? – спрашиваю на ухо, но она молчит, тогда сжимаю шею сильнее. – Сука, что ты видишь, Вась?

      Она вдруг раскидывает руки в стороны и в позе недоласточки хрипит не своим голосом.

      – Валим, – создавшуюся тишину нарушают шуршащие куртки и скрипящий снег под ногами.

      – Ты больная, Вась, – тихо говорю ей, – больная. Михей, вызови скорую.

      – Не-е-е, Тим, ты уж извини, но как-то не хочется свой номер светить.

      Конечно, не хочет, и понятно, почему. Нам всем придет капец. Хотя он и так нам пришел, девчонка уже посинела.

      – В этот раз придется ответить, Василис, – ныряю рукой в карман ее куртки и достаю телефон, – звони.

      – Нет, – качает она головой.

      Рывком поднимаю ее, заставляя распрямиться.

      «Черт, что делать, твою мать», – в голове мысли бьются о черепную коробку, словно горох.

      Я все прекрасно понимаю и знаю, что мы все встряли, но как бросить-то ее здесь, она же замерзнет и умрет.

      – Василиса, это был последний раз, поняла? – фиксирую ее лицо и смотрю в глаза, долго. – Дура.

      Отпускаю шею и подхожу к Вере, поднимаю ее на руки и широким шагом несу в здание. Михей возникает сбоку.

      – Ты что творишь, Тим, нас за яйца подвесят, слышишь? – он дергает меня за руку, а я, не обращая на него никакого внимания, несу девчонку внутрь.

      – Найти телефон Ильиничны, скажи, что ЧП, пусть едет, – бросаю ему на ходу.

      – Брось эту мразь,– слышу сзади равнодушный голос Василисы, – пусть сдохнет, подумаешь, одним беспризорником меньше будет.

      – Вась, молись, чтобы с ней все было в порядке и не пришлось в больницу везти, – отвечаю ей.

      – Мне срать, ты же знаешь, – усмехается она и, прибавляя шагу, обгоняет меня.

      Перед нами дверь, в которую девушка входит первой и демонстративно закрывает у меня перед носом.

      – Падла, – слова отражаются от закрытой двери и растворяются в тишине.

      – Больно, – подает голос моя ноша и всхлипывает, – больно.

      Я вздыхаю с облегчением, главное,