Фарватер. Жанна Ермековна Курмангалеева

со смешком сказал:

      – Я так и думал.

      Молчание, вполне объяснимое фразой “я пил”, он прервал словами:

      – О чем думаешь?

      – Утопиться хочу.

      – Правда?

      – А почему нет? – горько усмехнулся я, допив. – Бунт поднять нельзя, сбежать тоже, а жить так дальше – и подавно.

      – Да ладно тебе, – воскликнул солдат, махнув рукой. – Не веди себя как маленькая девочка.

      – Сколько девочек, живущих, как мы, ты знаешь? – поинтересовался я и добавил, ехидно улыбнувшись: – Сколько ты вообще девочек знаешь?..

      Он немедленно ответил мне тычком под ребра, хотя знал, скотина, что больно.

      – Ему шило таскаешь, жалеешь его, возишься с ним, как с дитем малым, а он!..

      – Не обижайся. У меня тут тоже не то чтобы бесплатный постоянный доступ к девчонкам.

      – Не обижаюсь. Дюк? – вдруг серьезно позвал он.

      – Чего?

      – Про утопление – ты это серьезно, или шутишь?

      Я помрачнел.

      – Сам подумай, Кид, что мне еще делать?

      – Жить дальше.

      – И сдохнуть однажды под… сам знаешь, чем… – с досадой, невнятно, проговорил я, но он все понял.

      – Остепенись, черт тебя дери! Я под руку к нему не лезу, и смотри – я в порядке!

      – Я тоже ничего такого не делаю!

      Скептицизм у него во взгляде можно было шкрябкой соскрести и голиком смести.

      – Мне твои залеты по алфавиту перечислить или по тяжеловесности?

      – Иди к черту, – запальчиво ответил я, зная, что отчасти он прав. – В этот раз я на него, видите ли, косо посмотрел!..

      – И все-таки, – продолжил Кид, дружески кладя руку мне на плечи и на всякий случай силком утаскивая от фальшборта, – и все-таки, Бешеный, умереть ты всегда успеешь, а вот жить другого шанса не будет.

         Однажды, мы, по поручению, должны были пересечь экватор. Мы с Кидом были в тех широтах впервые, потому для нас было необычным то, что мы знатно так прокоптились на жарком экваториальном солнышке, и то, как Море, из сурово-серого, стало изумрудным. Как удивителен мир, думал я, когда кто-то крикнул:

      – Экватор!

      Выстрелили из пушек, мы вскинули кулаки вверх и хором издали радостный крик.

      – Эй, Бешеный!

      Я обернулся. Кид махал мне рукой, я подошел к нему. Он дал мне подзорную трубу в руки и сказал:

      – Смотри, экватор!

      Я недоверчиво поднял бровь.

      – Чего там смотреть-то, а? Я, конечно, дурак, но не настолько же.

      – Просто посмотри, – попросил он.

      Я хмыкнул, приложил трубу к иллюминатору и увидел красную линию, проходящую через волны. Я, невольно перегнувшись через планширь, убрал подзорку, посмотрел без нее. Ничего не было. Тут до меня дошло, я посмотрел было на объектив, но вдруг почувствовал, что меня систематически, за ногу, выбрасывают за борт. Прежде чем вывалиться, я ухватился за ворот его тропички и в итоге вынырнули мы уже вдвоем с Не Промахом.

      – Какого черта?..

      Я, с торжествующим “ха!”, ударил по воде рукой, обрызгав