Очевидец. Николай Александрович Старинщиков

в запястье и крутанул в наружную сторону, добавив коленом меж ног.

      Удар бедра достиг цели: Кабан всхлипнул, согнулся в дугу.

      – Наручники! – требовал я, – Быстро!..

      Металл торопливо хрустнул, однако Кабан развел руки в разные стороны, не давая защелкнуть вторую половинку наручников. Его свалили на пол, ухватились за ноги и волоком потащили на улицу.

      Водитель, отворив заднюю дверцу, отскочил в сторону. В ту же секунду возле «уазика» образовался затор: Кабан намертво прилип к стальному проему, раздвинув руки и ноги.

      – Прикипел, зараза! – матерился водитель. – Сейчас мы его…

      И в тот же миг его пятерня метнулась сзади Кабану между ног, норовя уцепить строптивые яйца. Древний прием сработал: Кабан моментально сжался, прыгнул в машину, и дверца с грохотом затворилась. Однако в ту же секунду изнутри посыпались удары.

      Мы сели в машину и двинулись в сторону РУВД. Мужик грохотал железом, совал руку в оконце без стекол, норовя вцепиться мне в волосы.

      – Куда мы едем?! – кричал он. – В лес?

      – Ты угадал, – ответил Мишка. – Давно я хотел с тобой встретиться. Ох и давно…

      Обернувшись, он пристально посмотрел в сторону задержанного. Казалось, еще секунда, и прозвучит дикая криминальная история, в которой Кабан играл первую скрипку. Точно. Он был местным авторитетом, а менты лишь искали повод для его задержания.

      – Что за дикарь? – спрашивал я у Мишки. – Расскажи…

      – Потом. Потом как-нибудь…

      Меня колотило от происшедшего: по времени мне надлежало валяться в постели.

      «Впрочем, если б не этот дурак, то всё было бы по-другому», – думал я, глядя в сторону задержанного.

      Машина вернулась к зданию штаба и возле крыльца остановилась.

      Мишка выпрыгнул первым, направился к задней дверце. Заскрежетал замок, и тут меня оглушила целая серия торопливых и звонких петард. Оглянувшись, я обомлел: Кабан стрелял из пистолета в открытую дверь. Потом выскочил и продолжил стрельбу.

      Водитель, деря пистолет из кобуры, кинулся наружу. Следом за ним последовал стажер. На крыльцо из РУВД выскочил парень с автоматом в руке. И тут же упал, не сделав ни единого выстрела.

      С другой стороны к нам торопилась милицейская машина. Стажер бросился к ней, остановил, прося помощи, но экипаж повалил его в снег.

      – Нас же там стреляют! – базлал от страха стажер.

      Кабан тем временем, вздымая снежную пыль, летел в противоположный угол площади – туда, где висела табличка адвокатской конторы. Достигнув угла меж забором и зданием, он упал среди лип и стал зарываться в снег.

      Со стороны милицейского полка к нему торопилась милицейская группа. Кабан вскинулся кверху, однако его повалили, застегнули на нем наручники и вывели на утоптанную дорогу. Двуногий боров икал и хрюкал, плюясь разбитыми в кровь губами. Его завели по ступенькам кверху, и скрылись за дверью.

      Миша Козюлин лежал без движений. Я пытался его тормошить. Мишка! Дорогой мой друг Мишка! Очнись!..

      Меня оттащили в сторону.

      – Ему