Наследство последнего императора. 1-я книга (I). Николай Волынский

и Коржаков отключил связь.

      – Товарищ генерал! – сообщил ему радист. – Михаил Никифорович Полторанин на связи – по каналу один.

      – Давай!

      Полторанин, бывший ведущий корреспондент газеты «Правда» по отделу партийной жизни, учивший всю страну коммунизму, верно служил Ельцину, так же как и Коржаков, но по другой причине. Коржаков пришел к Ельцину из благородства, когда тот был один и изгнан, и предложил свою службу. Правда, рассказывая об этом эпизоде из своей жизни, Александр Васильевич из скромности умалчивал, что уже тогда знал: Запад сделал ставку на Бориса и бросит все свои силы, все ресурсы, всю мощь, вплоть до военной, чтобы хозяином Кремля стал человек, который был бы обязан Западу всем и отрабатывал свой долг исправно и до гробовой доски. Полторанин тоже давно понял суть человека, с которым его связала судьба, но бросить его не мог по другой причине: ему просто некуда было идти. Его ненавидели как бывшие коллеги—коммунисты, так и новые сокорытники—демократы. И те, и другие постоянно спрашивали Полторанина, когда же он лгал? Когда по зову души работал в «Правде»? Или когда, опять же по зову души, стал ее уничтожать, демонстрируя свой антикоммунизм – такой же дремучий, как коммунизм?

      – Ну что там? – спросил он не здороваясь.

      – Да опять нажрался, как скотина. Стыдно людям в глаза смотреть, – ответил Коржаков.

      – Что говорить будем?

      – Не знаю, – вздохнул Коржаков. Он помолчал. И тут его осенило: – Знаешь, надо валить все на меня! Президент устал, заработался… а тут разница во времени… В общем, заснул. А я попрал своими лакейскими ногами дипломатический протокол и запретил будить нашего родного, притомившегося… Из соображений личной преданности и в силу своей беспринципности.

      – Хорошо, конечно, – сказал Полторанин. – Но никто не поверит. Пока, – он отключился.

      Выйдя в салон, Коржаков увидел, что Ельцин сидит в той же позе на диване и с интересом разглядывает свои новые сухие штаны.

      – Это чьи? – спросил он Коржакова. – Форменные?

      – Да, форменные. Командир экипажа уступил. Пришлось ему сажать самолет в трусах. Говорит, что никогда еще не сидел за штурвалом без штанов.

      Ельцин ухмыльнулся.

      – Надо наградить мужика!… Героя… Героя России давать, наверное, многовато, но насчет ордена надо подумать. Выручил все—таки. Президента, а не кого—нибудь! Ленина надо бы ему или Трудового Красного Знамени.

      – Так вы же отменили эти ордена, – напомнил Коржаков. – Дайте ему новый орден «За заслуги перед Отечеством».

      – Можно, – согласился президент. – Нет, лучше я дам ему Андрея Первозванного. И ленту.

      – Гениально, Борис Николаевич! – одобрил Коржаков. – Народу понравится.

      – Вот видишь! Понравится, конечно!.. Еще бы: правильное решение президента – дать высший орден государства за штаны. Ах ты мерзавец! – неожиданно гаркнул Ельцин. – В тираж списать меня хотел? Думаешь, президент