Идущие полем. Снежана Каримова

был плотным, коренастым, с открытым добрым лицом и аккуратной круглой проплешиной на макушке. Он поддернул штаны, сел на стул и сказал:

      – Ну, рассказывай.

      Перед Петром Сергеевичем язык развязался сам собой, и я выложил все. Так, как понимал сам.

      Физик покачал седеющей головой и собрал морщины на переносице.

      – Да, Каланча уже давно на примете, но все никак не подкопаться было. Пора его урезонить.

      – В школе меня теперь, наверное, убьют, как предателя, – устало вздохнул я.

      – Не переживай, – ответил Петр Сергеевич и ободряюще улыбнулся. – Нормально все будет.

      Его слова меня неожиданно успокоили. Хотелось на кого-то надеяться, спрятаться и побыть слабым, а не главой семьи.

      После выписки я шел в школу с опаской. Встретили меня угрюмо, но не воинственно.

      – Милицейская шавка, – процедил поставленный на учет Леха.

      Остальные глядели с презрением. Село – свои взгляды на справедливость. Кто сильнее и крикливее, тот и прав. Привлекать сторонние силы – признак трусости, но мне было наплевать. Пусть я буду трусом, зато трусом целым.

      Глава 6

      Когда мы с Гришкой задерживались в школе, то после продленки Анька шла к Кусочковым, дожидаться нас. Она боялась одна ходить через поле, да и нас, если честно, этот вариант не устраивал. За это мы помогали матушке Варваре по хозяйству и с огородом, а заодно и обедали там. У Кусочковых же можно было питаться легально, в отличие от школьной столовой с ее мирской посудой.

      Правда, потом обед перестал входить в благодарности за нашу помощь (видно Анька стала есть за троих). Сначала матушка Варвара заменила горячее стаканом молока с булкой, а потом и это исчезло.

      А работы прибавилось. К осени матушка Варвара совсем округлилась, и сбор урожая с грядок священника лег на наши с Гришкой плечи.

      Потеря обеда совпала с отъездом арендатора, который снял комнату в городе на короткий срок. Денег у нас стало меньше, и десятина для «церкви», честно вносимая ежемесячно мамой с аренды и алиментов, соответственно, тоже уменьшилась.

      Потом, правда, в комнате появился другой жилец, но обеды так и остались в прошлом. Да мы, в общем-то, и не напрашивались. Был хоть какой-то повод возвращаться в Серый Дом.

                                           ***

      В конце лета Кусочков задумал строить теплый гараж. Но еще раньше он решил, что нашему семейству нужен погреб.

      Когда отец Анатолий освящал Серый Дом, кропил углы святой водой, читал молитву и осматривался кругом, то после завершения обряда, за праздничным столом, заметил:

      – Хорошо тут у вас, только погреба не хватает.

      – Да, это точно, – вздохнула мама, разрезая тортик. – Правда, пока он нам и ни к чему.

      – Это сейчас не нужен, – заметил Кусочков. – А на следующий год посадите картошку (я в ужасе бросил взгляд на дикий заросший участок перед домом), морковку, соленья