Идущие полем. Снежана Каримова

расправляя спину и хрустя позвонками, а потом раздал советы:

      – Стены можно цементом обмазать. На дно доски положить. Но это вы уже сами. С тяжелым я вам помог.

      Мама принесла кувшин с компотом из сухофруктов, поглядела на яму и закивала болванчиком.

      – Да, сделаем сами, конечно. Спаси Христос, отче, за помощь! Чем отблагодарить тебя?

      – Да какая благодарность! Грех не помочь, – отмахнулся Кусочков.

      – Я блинов напекла, пойдемте поужинаем, – позвала мама, заискивающе поглядывая на священника.

      Она всегда говорила с ним тихим тонким голосом, растягивая губы в улыбке.

      За чаем из крапивы, мелиссы и малиновых листьев Кусочков решил поделиться планами:

      – Машину скоро поменяю, побольше да понадежнее куплю – будем в церковь ездить. И гараж вот хочу построить… У вас, на крытом дворе, доски лежат, они ведь не нужны вам? Строиться не собираетесь? Мне бы на гараж хорошо.

      – Да, на гараж в самый раз! – отозвалась мама, словно имела о строительстве какое-то представление.

      Доски, конечно, принадлежали москвичам, но они ведь сами сказали: «Располагайтесь, как дома, и всем пользуйтесь!» Вот мы и расположились. Кусочков словно подхватил мысль из моей головы и добавил:

      – Хорошие доски, жалко, если сгниют.

      Мама с готовностью закивала:

      – Конечно, конечно! Чего добру пропадать! Может, и мы сможем чем-то помочь?

      Отец Анатолий нехорошим взглядом посмотрел на нас с Гришкой и быстро нашел нам работу. Мы должны были добыть утеплитель для гаража.

      Правда, сначала закончили с урожаем: выкопали картошку, выдернули морковь и свеклу, вскопали грядки, на которые указал перст матушки Варвары. К этому времени даже ее свободные одежды уже не скрывали круглый выпирающий живот – в конце осени у Кусочкова появился долгожданный наследник.

      Ну а мы, закончив с огородными делами, принялись за добычу утеплителя.

                                           ***

      – Возите с пилорамы опилки, – распорядился Кусочков, когда мы днем, после школы, явились с Гришкой на работы.

      Божьи агнцы кивнули и на верном стареньком «Аисте» помчали к пилораме. Сентябрь выдался сухим и солнечным, и, несмотря на ночные заморозки, днем казалось, что на дворе почти лето. Грунтовая дорога в такую сухость была не хуже асфальта, в убранных темных полях все еще резвились птицы, а в зеленых кронах деревьев полыхали яркие пятна – красные, желтые, оранжевые. Мы нагребали дурманно пахнущие деревом стружки – белые, свежие, словно посыпка на пончиках.

      С полным мешком опилок в руках Гришка напоминал муравья, несущего белую куколку-детку. Если случайно (или не случайно) разрыть муравейник, копая грядку, то мелкие труженики вмиг растащат и спрячут коконы будущих работяг. Таким самоотверженным муравьем представлялся мне и Гришка, прижимающий к себе мешок. Мы пристраивали свою «куколку» на велик. Я катил, а Гришка придерживал поклажу.