Европа изобретает цыган. История увлечения и презрения. Клаус-Михаэл Богдаль

Читать онлайн.
Название Европа изобретает цыган. История увлечения и презрения
Автор произведения Клаус-Михаэл Богдаль
Жанр Культурология
Серия
Издательство Культурология
Год выпуска 0
isbn 978-5-907117-05-1



Скачать книгу

ведут свое происхождение все египтяне и эфиопы… Но теперь более чем слишком хорошо известно, что эти цыгане суть не что иное, как сбежавшееся вместе злое отребье, что не имеет желания работать, а хочет сделать своей профессией безделье, воровство, распутство, обжорство, пьянство и карточную игру… Они красят себе лица зелеными скорлупками грецких орехов, чтобы выглядеть еще страшнее, а также чтобы внушить несведущим людям, будто они ведут свое происхождение из жарких полуденных стран[211].

      Картина, описываемая Флемингом далее, соответствует представлению о погруженном в преступления обществе антиподов со своим тайным воровским языком и военизированными структурами, как это подается также и в «New Canting Dictionary». Эта картина ближе опыту угрожающей бедности и насилия, нежели ученый дискурс о наследственном грехе, который библейские праотцы взвалили на плечи своих несчастных потомков. В период после Реформации в Германии сознательный, как иногда считали, отказ цыган от христианской, богоугодной жизни был более существенным мотивом, позволявшим их притеснять, чем различия между народами, в создании которых неким скрытым образом и с какой-то неизвестной целью, по-видимому, принимал участие Господь. Но это ни в коем случае не означает, что придуманный этнический облик стал более позитивным.

      То, что во времена старой империи решающими при организации преследования цыган со стороны властей были не генеалогические выводы об их происхождении, а несоблюдение христианских правил жизни, это результат, которого добились прусские власти, начав с безопасной исторической дистанции, когда в тридцатые годы XIX в. им пришлось решать проблему расселения цыганских семей. Прусский министр по делам культов, который исходит теперь из нового уровня знаний, в данном случае – из расовой теории, опирающейся на антропологию, и одновременно – из тезиса о более высоком уровне цивилизованности прусских цыган, докладывает министру внутренних дел:

      Дело в том, что эти старые законы нигде не учитывают, хотя бы отдаленно, расовые отличия цыган от европейцев, чаще всего название «цыгане» используется в старых законах повсеместно только для обозначения определенного особенного образа жизни… Сегодня никак не время стряхивать пыль забвения, под слоем которой они были погребены целое столетие, с этих старых законов, которые со временем стали совершенно непригодными, ибо цыгане, которых имеют в виду эти законы, и цыгане во Фридрихслоре находятся на разных ступенях одичания…[212]

      Когда вюртембергские власти через десять лет после споров вокруг создания принудительного поселения цыган во Фридрихслоре устанавливают идентичность сельского населения по этническим критериям, один из подвергшихся опросу, портной по имени Райнхард – такое имя часто встречается у синти, – решительно противится этому:

      Но теперь, когда я впервые определен как цыган, на меня поэтому обращает внимание каждый, кто это читает. Полицейский служащий, как и жандарм, рассматривает меня недоверчивым взглядом и бормочет себе под нос: ах вот как, это цыган! И вот я являюсь перед



<p>211</p>

[Fleming 1724: 44].

<p>212</p>

Цит. по: [Danckwortt 1995: 289].