Европа изобретает цыган. История увлечения и презрения. Клаус-Михаэл Богдаль

Второй женщине досталось не меньше. Она тоже реагирует бранью, используя ходовые стереотипы:

      Черт попутал нас сегодня

      Грязных ведьм он нам прислал /

      Сей день урок мне преподал /

      Цыганку больше не хочу

      Я спрашивать / не заплачу

      Я ни гроша / пусть пропадом они все пропадут

      И в Некаре пусть без числа на дно пойдут[253].

      Согласно комментарию шута, цыганки провозглашают неприкрытую правду и таким образом берут на себя задачу, которую обычно выполняет он сам. Молодые женщины не понимают двойного смысла, который кроется в слове «правда»: предсказание и разоблачение лжи. Так что третья женщина продолжает настаивать на том, чтобы ей сказали, какой у нее будет муж. Предсказание будущего опять оказывается не очень радужным, поэтому она тоже обзывает гадалку «черным чертом»[254]:

      По-честному, молиться ты не любишь /

      Ленива до того, что встать не можешь /

      Спишь до полудня / и не любишь прясть /

      А что добудешь – хочешь сразу съесть /

      От винопития имеешь красный нос /

      И лакомка, которой не дано

      От грубой пищи откусить кусок /

      Имея слабую такую пасть

      Не сможешь мужа ты завоевать[255].

      С молодыми мужчинами, которые тоже хотят узнать кое-что относительно своих любовных дел, происходит нечто подобное. Про одного сказали, что он приносит много огорчений своим родителям и душа его исполнена «злого коварства», про другого прозвучало:

      Болезнь, которой ты болеешь каждый день /

      Зовут падучая большая лень /

      Когда работать надо, хворь уж тут как тут:

      Набросится, так ноги и замрут /

      Отнимутся и руки – вот беда /

      Ни с кем и шутки не сыграешь никогда[256].

      И это еще не все. Одна крестьянская дочь, которая заработала на рынке довольно много денег, пожелала в отличие от городских дам за деньги узнать что-нибудь о своем будущем супруге. За плату цыганки, как мы это видим также и в других новеллах и пьесах[257], с удовольствием предсказывают радостное будущее и обкрадывают состоятельную клиентку, узнав теперь, где она хранит деньги. Призванный на помощь амтман убеждается скорее в ловкости рук цыганок, нежели в их магических способностях: «Вы ведь набили свои кошельки / с помощью дьявольских умений…»[258] Обвиняемые парировали, что крестьянская дочь посулила им «два бацена» в качестве оплаты за гадание. Прежде чем обратиться к ним, амтман упрекает молодую крестьянку, что она забыла христианское милосердие к бедным в угоду корысти. Жестом «судьи праведного» он берет у нее часть спорных денег, чтобы отдать их на благие цели:

      Помочь тебе не в силах я,

      Коль ты, как камень, холодна /

      Получит деньги всякий сброд /

      И лишь потом – простой народ[259].

      За то, что ты мне солгала /

      И за цыганкою пошла /

      Безбожный ищешь ты совет /

      Вот

253

[Ibid.: 106].

254

[Ibid.: 108].

255

[Ibid.: 107 ff.].

256

[Ibid.: 111].

257

К самым ранним сочинениям такого типа относится фастнахтшпиль «Умный работник» (ок. 1505). См.: [Haas, Stern (Hrsg.) 1989].

258

[Birck 1598: 116].

259

[Ibid.: 118].