Только для мертвых. Владимир Гриньков

постараться, то запросто можно успеть. Надо проводить англичанина, иначе обидится. У них там, наверное, не принято так обходиться с партнерами.

      – Как насчет кофе? – поинтересовался Воронцов. – Хотя бы на это я могу претендовать?

      – Ну конечно.

      – Я люблю крепкий.

      – И тут я ничего против не имею.

      – И чтоб сахару побольше.

      – Хоть полчашки.

      – Послушай, ты злишься на меня, что ли?

      – Какая чушь, – пожала плечами Хельга. – Если бы я на тебя злилась, ты уже давно был бы не здесь, а там, внизу, в кустарнике. Меня однажды один тип рассердил по-настоящему, так я его выбросила в окно.

      – Бр-р-р, – передернул плечами Воронцов. – Какой у тебя этаж, кстати? Я ни черта не помню.

      – Второй.

      – Все равно удовольствие сомнительное, – определил Воронцов. – А ты жестокая, милая моя Клеопатра.

      – Жизнь такал, – рассудила Хельга, прихорашиваясь перед зеркалом. – Чему только не научишься.

      Воронцов покинул наконец измятое ночными забавами ложе и подошел к окну. До зеленевшего внизу кустарника было далековато.

      – Он не убился?

      – Кто? – не поняла Хельга.

      – Тот, которого ты выбросила в окно.

      Хельга рассмеялась:

      – Да я пошутила! Ты что, действительно поверил? Ты посмотри на меня! Разве я бы смогла?

      Комплекция у нее была в самом деле достаточно хрупкой.

      – Шутница! – буркнул Воронцов.

      Дом, в котором жила Хельга, стоял в тихом месте. Неширокая улочка, заросшая высокими деревьями, и никаких прохожих, будто все здесь вымерло. За те несколько минут, что Воронцов стоял у окна, он не увидел ни одного человека, и ни одна машина по улице не проехала. Только напротив стоял одинокий зеленый «опель».

      – Тихо здесь у вас, – сказал Воронцов и отошел от окна.

      – Ты бы оделся, – посоветовала Хельга, будто не расслышав его слов. – Фигура у тебя, конечно, что надо, но эксгибиционизм – не моя стихия.

      Воронцов с неожиданной поспешностью вернулся к окну, но встал так, чтобы его прикрывала стена, и осторожно выглянул на улицу.

      – Вот эта машина, – сказал он после недолгой паузы, – там, внизу… Она часто здесь стоит?

      Хельга подошла к окну.

      – Поосторож-ж-жнее! – зашипел на нее Воронцов. – Встань так, чтобы тебя не видели с улицы!

      – Это еще почему? – изумленно вскинула брови Хельга, но подчинилась.

      – Зеленый «опель» видишь?

      – Вижу.

      – Он часто здесь останавливается?

      – Я вижу его первый раз в жизни.

      – Я так и думал, – сказал Воронцов похоронным голосом.

      – Там кто-то сидит, кажется, – заметила Хельга.

      – Я в этом и не сомневался.

      Воронцов торопливо оделся. Хельга следила за ним с настороженным любопытством. В конце концов любопытство в ней пересилило, и она уже не могла его скрыть:

      – Кто эти люди? Ты их знаешь?

      – Я не вполне уверен, что