Топот балерин. Надежда Нелидова

и закружилось-завертелось. Главное, она успела его выдернуть с края лестничной площадки одиннадцатого этажа. Прочь от засасывающего, дышащего могильным холодом узкого пролёта, желтевшего глубоко внизу грязным, затоптанным кафельным квадратиком.

      ***

      – Даля! – с отчаянием крикнул Павел Геннадьевич Лыткин, заслышав шуршание в кухне, тихий хлопок дверцы холодильника. – Даля, ну что это такое?!

      Даля – дочка. А как её ещё прикажете называть, если жена от большого ума дала ей имя «Далила»?

      Какое-то в последнее время повальное сумасшествие: мамаши стремятся переплюнуть друг друга, кто оригинальнее наречёт младенца. В садике в группу ходили Валенсия, Луналика, Океания. Океания Фёдоровна Иванова.

      Далька просунула в дверь хитрющую мордочку, замурзанную от клубничного йогурта:

      – Ой, ну что, пап? Мне домашку нужно делать.

      – Вижу, как ты её делаешь у холодильника. Кто-то худеть собирался. Потом опять на весах истерику устроишь… Ну ладно, я вот чего, – Павел Геннадьевич сменил тон со строгого отцовского – на заискивающий, просительный:

      – Даленька, я же просил тебя посвящать стихи особе, так сказать, женского рода… От мужчины. А у тебя снова здорово, – он взмахнул листочком:

      В лесу, где я петь могла,

      Меня отчего-то трясёт.

      Теперь-то я всё поняла,

      Теперь-то я знаю всё.

      Ты был для меня тоской

      Холодных январских дней.

      Ты был «непонятный мой»:

      Пойми тебя, хоть убей.

      – Почему «могла»?! Мог! И не «поняла» – «понял»! Мужской род! Речь-то от мужчины идёт. Исправь, а, Далюня?

      – Пап, всего-то два глагола и одно прилагательное.

      – А это что такое? – Павел Геннадьевич в отчаянии продекламироал:

      – Я только знаю, что это гордость

      В тебе кипит.

      Я только знаю,

      Что чувство мщенья

      В тебе кричит.

      По-моему, как-то неуклюже, а? Будто графоман писал. Как это: «чувство мщения кричит»? Смени, пожалуйста, на другую рифму.

      – Ага. На «общепит». Кипит – общепит. Думаешь, легко стихи писать? Да не волнуйся: понравится подружке твоего сослуживца.

      ***

      Месяц назад Далька, вернувшись из школы, застал отца за диким, неподобающим, постыдным занятием. Он проник в её комнатку и шуровал в компе. В папке «Стихи. Личное.»!

      Далька на пороге вначале потеряла дар речи от возмущения. Потом начала пронзительно визжать. Вот просто: «А-а-а!» – на одной ноте, и топать ногами.

      Хорошо, что жены не было дома. Дальку привело в чувство обещание купить айфон и «ту розовую кису из „Детского мира“, с лазуритовыми глазами». И клубничного йогурта – сколько угодно. И летом отправить в лагерь, а не тащить в эту дурацкую Турцию. И набить тату в виде капающей кровью розы: вот тут на лопатке и тут, ниже попы…

      – Тату – это к маме.

      …Господи, розовая киса-то ей зачем, четырнадцатилетней девке, позиционирующей себя как готка?! Вся в чёрном, в ушах по четыре серёжки в виде черепов, вместо волос выщипаны птичьи перья.

      Павел