Тьма и Укалаев. Книга первая. Озем

И ладно, не слушай. А лучше нет – раскрой уши-то, старый дурень. Мы с женой Екатериной Николаевной тоже в свое время дочери внушали, что сначала надо образование получить, ума-разума набраться, жить попробовать, а потом замуж выскакивать, не за кого попало и с кем однажды утром проснулась – с этим всегда успеется. И радовались, что хоть Ленка и колобродила и нам нервы изрядно потрепала, а никакого молодого мерзавца в семью не привела, тем более в подоле не принесла без мужа – считали, что пусть хоть так… Однако посмотри: ей уже к тридцати, своих лучших лет достигла и все в девках сидит, теперь мы с женой говорим иначе: любого возьми, лишь бы в штанах был и внуков нам произвел – но любой ей теперь самой не нужен, провыбиралась… Но Ленкина институтская симпатия – журналист Игорь – нам не нравится… И не ведаешь, что лучше, а для женщины необходима семья, муж, ребенок – если взрослая дочь пристроена, и родителям спокойней. Ты меня поймешь, Виктор, лет через десять, если будешь свою строгую линию вести. Все дети – эгоисты, о родителях вспоминают, когда нужда возникнет. Например, моя Ленка на днях должна приехать в гости – звонила и обещалась быть…

      КОРЕНЕВ – На что тебе-то жаловаться, хитрец – слава Богу, ты не нищий, и еще столько лет детям помогать будешь, не обеднеешь. Куда тебе деньги тратить, как не на сына и дочь! И у Елены твоей все образуется, еще на свадьбу позовешь да на крестины…

      ФЕДОРОВ – М-да, Юрий Семенович, наверняка, так же рассуждал, когда выбирал зятя – дескать, любой гож, лишь бы не Седон. Вот Микушин под руку и подвернулся…

      КОРЕНЕВ – Вообрази, как Краулин воспринял известие о приезде Седона?

      ФЕДОРОВ – Ужасно!.. Это только на словах прошлое быльем поросло. Его дочь Жанна после истории с Седоном чуть головой не повредилась – умел мерзавец девчонку заморочить в восемнадцать-то лет! Очень она в него влюбилась, история на моих глазах происходила – моя Ленка и Жанна после школы дружили. Краулинская дочка наревелась и настрадалась тогда, родители ей больше потакать стали – ну, не Юрий Семенович, а мать, понятно – все на свете для дочери. И вот Жанна ко всему привыкла, стала резкой, раздражительной…

      КОРЕНЕВ – И какая она после этого жена?

      ФЕДОРОВ – Жанна перебесилась и за ум взялась. С мужем ее, Микушиным, ты сам сегодня разговаривал.

      КОРЕНЕВ – И ничего определенного заключить не могу – скрытный парень, и себе на уме тоже, прямо в глаза не смотрит, говорит тихо – вроде неглупые вещи, но говорить-то мы все горазды. Наверное, вышел из кабинета и немедленно побежал докладывать Краулину – зачем же он его еще прислал? Для серьезного дела он своего зятя мало знает – дочкиной семье года нет, Микушин пока на птичьих правах… Хотя возможно, что Жанна не даст мужа в обиду – из себя видный, молодой, красивый, что девчонкам еще надо…

      ФЕДОРОВ – Уж конечно, Жанна на урода или плюгавого какого не клюнет. Вот увидишь, у парня все сладится в жизни – тесть позаботится протолкнуть