Тьма и Укалаев. Книга первая. Озем

Федор, у нас вы-бо-ры! Я устал тебе повторять – поласковей сейчас нужно… Но что ты сказал – сути дела не меняет… С журналистом вопрос урегулируем – мальчик слишком возомнил о себе – демократия, четвертая власть и прочее… Слушай, смешно – демократия в Укалаеве! да здесь из крепостного права прямиком в коммунизм перепрыгнули! Ничего, мы малость утихомирим наших говорунов, а то распустили языки… Журналист тебе не сообщил, кто дал объявления в его газету?

      ФЕДОРОВ – Ах, нет! И вел себя, будто к нему просто с улицы пришли и предложили неприличные вещи.

      КОРЕНЕВ – Федор, ты бесишься, что твоя дочка его выбрала… Ладно, исправим- то есть, не Ленкины амуры… Насчет же нашего дела: долго держать в тайне не удастся, и скоро мы все узнаем. Окажется местной инициативой – кто-то из наших же друзей решил урвать кусочек. Краулин не обрадуется, и я не позавидую этому пройдохе – ведь все в одной лодке сидим, и выплывем только вместе, однако находятся желающие урвать. Люди неисправимы!

      ФЕДОРОВ – Все будет в порядке, ты не волнуйся, Виктор, лучше отдохни, как следует. Послушай меня, выходные проведи в семье, пусть жена за тобой поухаживает. Нина Раисовна – баба умная, она тебя отмягчит, отогреет, в норму приведет, а то ты вон какой дерганый – опух, глаза красные, рот кривой. Ты когда в последний раз высыпался?

      КОРЕНЕВ – Оставь, до того ли?

      ФЕДОРОВ – Вот, вот, на работе нервы треплют, да еще эта погода в Укалаеве – как будто нарочно нас испытывают. И прежде всего эти грозы – чуть ли не через день, дождищи выливается, затем испарения – дышать невозможно… Чья голова выдержит эдакие перепады? Скажу тебе, что похожего лета я не вспомню на Урале.

      КОРЕНЕВ – Ужасно, жена сама на таблетках, и меня пичкает – я даже не смотрю, что она мне сует…

      Федоров – А то давай махнем с ружьишком на охоту в Ялковский лес – туда по Лешинской дороге от Усневки, в чащу углубимся. Подышим свежим воздухом вместо заводской грязи – прочистишь легкие, подправишь нервишки… Мне тут уже звонили из леспромхоза, сообщили, что вернулся наш прежний проводник, укалай – паренек со смешным имечком Лешик… Все приготовлено в лучшем виде, приглашали приехать…

      КОРЕНЕВ – М-м-м…

      ФЕДОРОВ – И не думай ни о чем, сделай милость… Перестань, Виктор! Да ты всех в Укалаеве построить можешь – да ты можешь, по большому счету, не пустить Седона в город, натравить на него местную прессу. Облей его грязью, утопи в грязи, чтобы никому мало не показалось, вытащи на свет его грешки – даже то, о чем он сам и думать забыл, и еще многое другое – и проблема решена, когда соперник отвратителен!

      КОРЕНЕВ – Это вполне возможно. Но если рассудить по-другому? что если не привлекать специально внимания к приезду Седона – мало ли кто приезжает? – и так лучше получится. Люди не будут думать, говорить, сплетничать… Если же я проявлю активность и волнение, то отсюда следует, что я чего-то опасаюсь – и прежде всего, что приехавший