Уйти, взявшись за руки. Вадим Россик

чудовищно тяжёлый портфель, что им можно потопить лодку. – Я – доцент Филарет Сигизмундович Фандобный. Ранее проходил службу в органах военной прокуратуры. Назначен преподавать вам основы государства и права.

      – Здоров, – вяло откликается Авогадро, свисая со стула, словно бабушкина кофта. Остальные товарищи курсанты хихикают.

      Фандобный посылает в Авогадро почти смертоносный взгляд, потом набирает полную грудь воздуха и подаёт команду оглушительным басом:

      – Вста-а-а-ть!

      На крыльцо выходит Алина Пискулина: лицо – хаотичный набор черт, глаза цвета болотной тины, очки в неудачной оправе, длинная чёлка, печальная улыбка. Душераздирающее зрелище. Русалина протягивает несчастной брюнетке сигарету. Пискулина закуривает.

      – Я тебе уже говорила, Алина. Мне кажется, что ты должна сменить свой довольно-таки депрессивный имидж, – говорит Русалина, указывая на чёрную футболку «Мы все умрём».

      Пискулина безнадёжно машет рукой:

      – Бесперспективняк.

      Русалина возмущается:

      – Не будь курицей, Алина! Плюнь на прошлое, смени имидж, заведи себе новую жизнь.

      Пискулина вздыхает:

      – А что мне делать со старой?

      – Просто выкинь на помойку. Если хочешь, я тебе помогу.

      – А, вот вы где ошиваетесь! – раздаётся за спиной девушек весёлый мужской голос.

      Вздрогнув, Русалина и Пискулина одновременно оборачиваются. Из приоткрытых дверей Института на них смотрит улыбающийся во весь рот замдиректора по воспитательной работе. «Вадим Красивов, кажется», – вспоминает Русалина.

      – Бросайте курить, студиозусы. Бегите скорее на лекцию. Сигизмундыч уже там и во всю зверствует.

      Красивов шире открывает двери, чтобы пропустить ребят. Когда Русалина проходит мимо замдиректора, он бросает со смешком:

      – Что-то вы, девушка, совсем бледненькая. Вам нужно больше гулять. Лес-то ведь рядом.

      Абитуриенты замерли у своих столов по стойке смирно. Лишь долговязый Авогадро наклонился к полу, будто поисковая рогулька. Ребята таращатся на орущего Фандобного с таким же страхом, с каким смотрели бы на тикающую адскую машинку. Они не знают, что властный Фандобный басом разговаривает только с подчинёнными. С директором он общается баритоном, а с женой тенором.

      – Можно войти? – это Русалина нечаянно разрушает всю прелесть атмосферы ужаса, успешно созданную Фандобным.

      – Войдите! – рявкает Фандобный. – Прощаю опоздание в первый и последний раз. Курсанты должны неукоснительно выполнять устав Института и приказы командования. Неукоснительно!

      Покраснев, Русалина занимает своё место. Вслед за ней в аудиторию проникают прокуренные Пискулина, Съедобин и Марамзоев.

      – Вас мои слова тоже касаются, товарищи курсанты! – бурчит им, остывая, Фандобный. – Вставайте в строй. Итак, я объясняю порядок проведения наших занятий. При входе преподавателя в аудиторию, личный состав должен встать. Преподаватель приветствует курсантов,